Исхак Машбаш - Оплаканных не ждут

Берузаимский видел его из оконца. С каким-то мучительным напряжением тот смотрел на их машину. Именно на их машину. Он не мог ошибиться. В одно мгновение ему даже показалось, что человек этот хотел броситься к машине, но огромным усилием он сдерживал себя. Поведение этого странного человека наполнило Берузаимского смутным беспокойством, и он не спускал с него глаз. Теперь человек этот напряженно смотрел куда-то мимо машины, наверное, на двери правления. Потом он вдруг выпрямился и быстро отошел в сторону. Куда — Берузаимский видеть этого не мог. Высунуться из кабины было уже нельзя, потому что в этот момент подошедший Алкес открыл дверцу.

— Поехали, — произнес он веселым голосом, устраиваясь на сиденье. — Часик-полтора можно побыть дома. Светлячок, наверное, уже заждалась. Светлячок — это моя жена, — добавил он, заметив вопросительный взгляд Берузаимского. — Привык называть ее так до женитьбы, так и не отвыкну теперь. Даже перед чужими… Вообще-то ее звать Нафсет. А сына — Тагир, сейчас вы его увидите.

— Очень красивое имя, — сказал Владимир Петрович. — Хотя, наверное, очень редкое. Я такого, например, никогда еще не слышал.

— Возможно, — кивнул головой Алкес. — Мы назвали его так в память о моем отце. Он погиб на фронте. Я совсем его не помню. Мне еще года не было, когда он ушел. Ну, вот мы и приехали. — Алкес открыл дверцу и выпрыгнул из машины. — А ты, Мухтар, можешь ехать домой. Вернешься через час. Ну, Светлячок, — весело произнес он, входя в комнату, — принимай гостей. Человек нашим наследственным ружьем интересуется. А заодно и перекусить нам надо.

— Извините, пожалуйста, за вторжение, — развел руками Владимир Петрович. — Но с вашим мужем не так просто сладить. Я только поинтересовался ружьем, а он, видите, и за стол уже сажать меня хочет. Я лучше зайду как-нибудь в другой раз.

— И не думайте, — сказала Нафсет, приветливо улыбнувшись. — Это еще никому не удавалось. Вы давно живете в наших краях?

— Да уже больше года, — ответил Владимир Петрович.

— Ну, тогда вам должно быть известно, что значит для адыга гость. Вы можете прожить в семье у адыгов несколько дней, и никто из хозяев дома даже не спросит вас о причине вашего приезда!

— Ну, несколько дней я обременять вас не собираюсь, — засмеялся Берузаимский. — У меня имеется свой дом, и совсем недалеко отсюда — в хуторе Навесном. Слышали?

— Ну еще бы, — улыбнулась Нафсет. — Это совсем рядом с Рамбесным. А там живет моя тетя. Она замужем за учителем английского языка Касимовым. Вы его знаете?

— Нет, — Берузаимский покачал головой. — Я ведь раньше жил в соседнем райцентре, а на хуторе всего несколько дней. Недавно купил дом поближе к природе.

— И работать теперь будет у нас, — сказал Алкее, входя в эту минуту в комнату. — Вместе с дядей Капланом.

— Но это мы еще не решили, — шутливо запротестовал Владимир Петрович. И посмотрел на Нафсет. — Ваш муж, кажется, привык решать все слишком быстро.

— Да, — улыбнулась Нафсет, — с ним это бывает. Я еще не успела закончить школу, а он уже решил за меня, что мне ну просто непременно нужно выйти за него замуж!

Говоря это, Нафсет вынула из шифоньера чистый фартук, надела его и, пройдя в соседнюю комнату, стала хлопотать у стола.

Алкес, извинившись, вышел во двор, чтобы позвать сына. Берузаимский, сидя на диване, осматривал комнату. В ней было удивительно чисто и опрятно. Все было просто и разумно. Никаких безделушек и лишних украшений. Единственное, что, пожалуй, не совсем гармонировало с убранством комнаты, это были два портрета в деревянных рамках, висевших в углу над диваном. Они несомненно были пересняты с небольших фотографий и пересняты довольно неумело, — наверное, переснимал кто-то из местных фотографов. Женщина вышла хуже, а мужчина получился значительно отчетливей. Женщина казалась хрупкой, похожей на девушку. У мужчины были крупные черты лица и сросшиеся на переносице густые брови. Он был молод, не старше двадцати двух — двадцати трех лет. Берузаимский, еще не зная почему, внимательно разглядывал этот портрет. И вдруг он понял почему. Лицо это показалось ему знакомым. Но чем дольше он в него всматривался, тем больше убеждался, что видит его впервые. И в это же время оно кого-то ему напоминало. Кого?

— Вы тут не заскучали один? — сказал в это время Алкес, появляясь в дверях. — Вот мой наследник — Тагир, — он показал на мальчугана лет пяти, которого держал за руку. — Наконец затащил. Светлячок одна с ним уже не справляется. Целый день или на деревьях, или на реке. А вести к столу нужно только силой.