Исхак Машбаш - Оплаканных не ждут

— Товарищ лейтенант, — улыбнулся полковник. — Я знал вас более лаконичным и точным.

— На той стороне реки недалеко от моста стоят четыре домика. Когда я был на берегу, в них топились печи. И один дым отличался от остальных. Я еще тогда подумал, что, наверное, печь топили сырыми дровами. Я, конечно, не предполагаю, что зеленые ветви прямо с машины попали в печь, но в одном из домиков, как оказалось, живет шофер. Он работает на птицеферме.

— Что ж, проверьте, — сказал полковник. — В создавшейся обстановке мы не имеем права игнорировать даже самые незначительные мелочи. Я думаю, ваш прямой начальник не будет возражать, если вы займетесь этим немедленно. Не так ли, товарищ майор? Итак, не теряйте времени. Доложите лично мне, — и, когда лейтенант, козырнув, вышел, повернулся к майору. — Ну, а теперь квадрат 57. Нужно установить, откуда мог работать передатчик, что бы мы ни думали о Касимове. И еще. Это, пожалуй, самое главное. На этот раз этот передатчик работал вполне нормально, на полную свою мощность. Значит, батарейки действовали, и, по всей вероятности, последнее сообщение с пожеланием спокойной ночи включало в себя подтверждение о прибытии связного. Не исключена возможность, что передатчика уже нет в этом квадрате, но установить это все равно нужно.

— Товарищ полковник, — после некоторого раздумья сказал майор. — Из всего сказанного уже можно составить некоторые представления и о том, кто вел передачи. В том случае, конечно, если мы полностью исключаем причастность к этому самого Касимова. Во-первых, ему, как вы уже это заметили, отлично известно военное прошлое Касея, и, во-вторых, человек этот, по-видимому, знал, когда вел передачу от имени Касея, что последний находился дома, а не в отъезде. В противном случае, обман раскрылся бы очень быстро. А это уже кое-какие ориентиры. — Майор встал. — Разрешите идти, товарищ полковник.

Утром на следующий день, после того, когда он побывал у Джаримокова, Берузаимский поднялся засветло. Тщательно умывшись холодной водой, чтоб смыть с себя все остатки вчерашнего хмеля, он побрился, надел свежую рубашку и защитного цвета брюки. Натянул на ноги хромовые мягкие сапоги.

Выйдя во двор, он заглянул к соседу. Там было пусто. Только дверцы сарая казались чуть приоткрытыми. Берузаимский немного постоял прислушиваясь, а потом позвал:

— Сосед, а сосед…

Никто не ответил. Владимир Петрович крикнул еще раз, теперь уже громче. В сарае звякнуло ведро. Дверца сарая приоткрылась, и из него выглянула хозяйка.

— Доброе утро, — сказал Владимир Петрович, — муж еще не ушел?

— Еще вчера вечером, — махнула она. — Машина за ним зашла, он и поехал. Сказал, чтобы вы прямо на пасеку шли.

Берузаимский приблизительно знал, где она находится. Напрямую это было не так далеко. Надо было пройти через лес и спуститься к реке, а там в конце обширной поляны, заросшей ромашкой, стояли ульи. Нашел он эту поляну довольно быстро. Уже издали он увидел аккуратные ряды голубоватых, совершенно одинаковых ульев. А слева в тени заметил новенький «газик». Обе дверцы его были открыты, и на сиденье полулежа дремал водитель. По-видимому, главный агроном был уже здесь.

Дойдя до середины поляны, Владимир Петрович понял, что не ошибся. У небольшого, сложенного из свежих листьев шалаша рядом с сутуловатой фигурой соседа он увидел крепкого коренастого парня в светлой рубашке с расстегнутым воротом.

Это, наверное, и был Алкес Хаджинароков.

Сосед, по всей вероятности, уже успел сказать о Берузаимском, потому что Алкес не выразил ни малейшего удивления, только крепко пожал руку и сказал:

— Я сейчас освобожусь, подождите минутку.

Берузаимский отошел в тень и присел на пенек. Он ничего не понимал в пчеловодстве, однако из того, что донеслось до его слуха, сделал почти безошибочный вывод, что пасека будет перебазироваться. Но всего разговора он услышать не мог. Оба говорили вполголоса, и только последняя фраза Хаджинарокова донеслась до Берузаимского с полной отчетливостью:

— Так имейте в виду, готовиться нужно уже сейчас, через месяц будет поздно.

Наблюдая за Хаджинароковым в те минуты, когда до него не доносилось ни одного разборчивого слова, Берузаимский отмечал про себя, что парень, несмотря на свою сравнительную молодость, держится уверенно, однако нисколько не подчеркивая своего начальствующего положения. Сосед Берузаимского внимательно прислушивался к его словам. Похоже, что агроном действительно пользовался в колхозе немалым авторитетом.