Давид Лагеркранц - Искушение Тьюринга

Тьюрингом журналисты не интересовались. Корелл листал и манчестерский «Гардиан», и местную периодику. Это могло объясняться тем, что газетчики не посчитали математика достаточно видной персоной. Леонард нашел лишь одну маленькую заметку о процессе в Уилмс-лоу. «Доцент университета приговорен к домашнему аресту, – гласил заголовок. – Рекомендована терапия».

В числе прочих подробностей обращалось внимание, что Алан Тьюринг осужден впервые. Отношение к гомофилам стало мягче, чем во времена Оскара Уайльда, отмечал журналист. Только 176 мужчин из 746 осужденных по этой статье попали за решетку. Многие, подобно Тьюрингу, предпочли лечение тюремному заключению. То есть терапию женскими гормонами…

Корелл содрогнулся. Окажись он на месте этих несчастных, не задумываясь сделал бы выбор в пользу тюрьмы. Там, по крайней мере, есть шанс остаться собой.

В «Санди пикториал» сообщалось, что эстроген – предположительно, конечно, – может воздействовать на нервную систему человека. Во всяком случае, в этом направлении проводили опыты с крысами. Будучи инъецированы эстрогеном, зверьки обнаруживали признаки депрессии. Корелл оторвал глаза от газетной страницы. Интересно, на основании каких признаков крысам диагностировали депрессию? Опущенные хвосты? Чушь какая-то… Но представить себе только – таблетка, инъекция… препарат, проникающий в кровь… и мужская грудь превращается в женскую. Ужас! Корелл потрогал свою грудь, как будто боялся, что одно только чтение статьи об эстрогене может вызвать ее рост.

Ему стало по-настоящему не по себе. Утратить свой пол, просыпаться каждое утро в ожидании новых изменений… Он не вынес бы ни дня такой жизни. Поднялся бы на второй этаж и окунул яблоко в чертово варево. Что от него останется, если отнять мужественность? Хотя… собственно, с какой стати он так разволновался? Слава богу, проблема Тьюринга – не его. Повезло – так будь доволен. Займись чем-нибудь другим, пиши прозу, например…

В этот момент в голову Корелла пришла одна мысль. В статье утверждалось, что лечение продолжается год. Следовательно, Алан Тьюринг перестал получать эстроген в 1953-м, то есть по меньшей мере за год до смерти, после чего ничто не мешало ему зажить нормальной жизнью. Последнее, разумеется, не более чем необоснованные домыслы Корелла. Тем не менее есть основания полагать, что Тьюринга сломил не эстроген. Брат говорил, что он стал лучше выглядеть. И купил билеты в театр – что, разумеется, опять же ничего не доказывает. Разве наводит на подозрения, что причина смерти математика никак не связана с процессом. За ним следили. И у него были свои тайны. Могло произойти что угодно. С другой стороны… У Корелла нет ни малейшего шанса это выяснить. Тьюринг унес свои тайны в могилу. Самое разумное теперь – обо всем забыть. Тем более что давно пора возвращаться в участок: Росс, поди, рвет и мечет.

Корелл решил поторопиться, но, к своему удивлению, направился не в участок, а взял вправо, в сторону Олдерли-роуд. Словно его снесло в сторону летним ветром. Или же, напуганный мыслями об эстрогене, он решил таким образом доказать себе свою мужественность. Путь молодого полицейского лежал в магазин мужского платья «Харрингтон и сыновья». Нет, обновление гардероба не входило в его планы, боже сохрани… Корелл не купил бы там и носового платка без финансовой поддержки тети. Он шел на встречу с девушкой.

Ее звали Джулия, фамилии он не знал. Она работала помощницей продавца. Впервые Корелл увидел ее на свой день рождения, когда тетя решила презентовать ему костюм. Это Джулия хлопотала тогда вокруг Леонарда – подрезала, скрепляла булавками ткань на плечах и талии… Чем доставила несказанную радость не привыкшему к женской заботе молодому полицейскому и внушила ему чувство собственной значимости.

Тем не менее ему понадобилось время, чтобы обратить на нее внимание. Джулия была не из тех женщин, что бросаются в глаза. Вероятно, это робость делала ее такой незаметной. Все изменил один вечер.

Леонард Корелл не был дамским любимчиком. Размышляя о своем одиночестве, он каждый раз удивлялся, как мало было у него женщин. В особенности если не принимать в расчет неудачный опыт с проститутками в Манчестере. Корелл находил тому множество причин, главной из которых оставалось его самовосприятие. Леонард не привык ограничивать свою личность рамками сегодняшнего дня, он видел ее как бы в перспективе. Настоящий Корелл не только помощник инспектора из отдела криминальных расследований, он – нечто большее. Помощник инспектора плюс что-то еще. Вероятно, тот самый человек, которого он играл перед зеркалом в «Харрингтон и сыновья», когда заботливая Джулия втыкала в его костюм булавки.