Роза Лагеркранц: Утешить Пейтера

На пристани, где причаливает пятичасовой катер, стоит Анна Рус. Стоит и смотрит вдаль, хотя сейчас всего три часа. Давно стоит, глаза уже устали смотреть на пустой залив, надо перевести взгляд на что-нибудь другое. Она смотрит на косогор, но там появляется ее младший брат Матсик. Живей куда-нибудь спрятаться! Хотя бы вот за груду кирпича! Незачем Матсику знать, что она стоит тут и сторожит пятичасовой катер, это совсем никого не касается! Лучше отсидеться за кирпичами, пока Матсик не исчезнет.

Но Матсик не исчезает. Идет, не торопясь, вниз по косогору и преспокойно располагается на пристани. Сел на краю и болтает ногами в трех шагах от груды кирпича и от Анны. А с косогора вдруг доносится чей-то голос.

— Матсик! — кричит кто-то. — Эгей, Матсик!

Это Сусси. Но сколько она ни эгейкает, Матсик не показывает виду, что слышит ее. Тогда она сбегает вниз на пристань, садится с ним рядом и тоже принимается болтать ногами. И так как Матсик по-прежнему ноль внимания, она роняет в море деревянный башмак. Сусси делает так чуть ли не каждый день, чтобы Матсик прыгал в воду за башмаком, когда она закричит.

— Матсик! — кричит Сусси. — Ой, Матсик, опять башмак упал!

Но сегодня Матсику не до нее.

— А мне-то что, растеряха! — огрызается он.

Анна за кирпичами каждое слово слышит.

— У меня пальцы зябнут! — пищит Сусси. — Ой-ой-ой, Матсик! Бедные мои пальчики!

И Матсик прыгает в воду, хотя время года совсем не подходит для лова деревянных башмаков. Хочешь не хочешь, надо выходить из-за кирпичей.

— Что это вы тут затеяли? — сердито кричит Анна.

Матсик фыркает что-то непонятное, бултыхаясь в воде, а Сусси живо поджимает под себя босую ногу.

— Сейчас же вылезай из воды, дурачок! — командует Анна ловцу деревянных башмаков. Потом поворачивается к Сусси: — Думаешь, мне очень нужно, чтобы Матсик все каникулы дома сидел и чихал!

Сусси делает невинное лицо, и Матсик неохотно вылезает из воды, пряча улов за спиной.

— Думаете, я не знаю, чем вы тут занимаетесь! — негодует Анна.

— Ты? — кричит Матсик, глядя на нее со злостью. — Ха-ха! Ты ничегошеньки не знаешь, Анна!

— А вот и знаю! — шипит Анна.

Переводит взгляд на Сусси и немеет от возмущения. Потому что Сусси сидит и кивает и усмехается!

— Ничегошеньки ты не знаешь, Анна! — повторяет Сусси вслед за Матсиком.

И опять усмехается.

Кто дал ей право сидеть вот так и усмехаться? Анна поворачивается кругом и уходит. Оставаться с Матсиком и Сусси она не может, ей противно на них глядеть. Посреди косогора она оборачивается и кричит напоследок:

— Уж как-нибудь я больше знаю, чем вы думаете!

Но они ничего не слышат, потому что Сусси обронила второй башмак, и Матсик снова прыгает в воду.

Анна тяжело вздыхает. Она переживает из-за своего младшего брата. Всегда-то у нее из-за него неспокойно на душе. Вообще-то его имя Мате, но все зовут Матса «Матсик». Или: «Ох, уже этот Матсик».

— Ох, уж этот Матсик! — говорят люди их маме. — Намаешься ты с ним!

Люди говорили так, когда он еще был совсем маленький и толстенький и ревел, как только в бутылочке кончалось молоко, говорят и теперь, хотя Матсик вытянулся, и ему скоро восемь лет, и он не съедает всего, что лежит на тарелке, даже если это колбаса. А вдруг и в самом деле выйдет, как люди говорят, и они будут с ним маяться! Пока что все очень просто и никаких особых затруднений. Матсик все делает по-своему, и ничего страшного не происходит. И присматривать за ним особенно не надо, разве что иногда Анна последит, чтобы он не простужался. Только и всего! И тем не менее люди при виде него сразу делаются какими-то серьезными. Взять хоть школьную учительницу или соседку, фру Карлессон. Чем он их не устраивает? Может быть, ему следует почаще слушаться Анну?!

Анна долго стоит на косогоре и вздыхает, глядя, как Матсик бултыхается в воде, вылавливая Суссины башмаки.

— Все равно я знаю побольше, чем они думают! — бурчит она себе под нос и ныряет за старый сарай наверху косогора.