Питер Гринвей - Человек, который похитил королеву и распустил парламент

Машина типа «Кортина» стояла в нескольких метрах от угла дома. Когда Моррисон приблизился, мотор заревел, и тотчас же прогремели пистолетные выстрелы. Моррисон упал, а его тайный телохранитель, отстав, успел только выстрелить по удалявшейся машине, которая быстро исчезла из виду. Телохранитель подбежал к распростертому на тротуаре Моррисону, который, чуть приподнявшись, попытался ползти вперед. Это было последнее движение человека, знавшего, что ему предстояло еще много дел.

Моррисон умер по пути в госпиталь.

О случившемся немедленно доложили Вайатту. Он сразу же отправил записку Френчу в Тауэр, приказал сменить охрану дворца и созвал членов совета. Без тени волнения на лице Вайатт рассказал о происшедшем и стал ждать, что скажут друзья.

— Террор, — заговорил первым Бейнард.

— Видно, это начало, — заметил Синклер, стараясь, как и Вайатт, сохранять спокойствие.

— Мы должны принять контрмеры, — потребовал Лоример.

— Что ты предлагаешь?

Лоример почувствовал себя неловко при этих резких словах, которые трудно было ожидать от такого человека, как Вайатт.

— Ну, например, полиция…

— Полиция? Она же нам не служит, досталась от прежних хозяев. Конечно, можно сомневаться, что в этом деле замешана полиция, но и считать ее другом мы не можем. — Вайатт резко повернулся и посмотрел на огни, отражавшиеся в водах Темзы. Заложив руки за спину, он продолжал: — Вы обманываете себя, если надеетесь, что полиция поможет нам разобраться в этом деле. Кроме того, существует служба безопасности. Ее руководители тоже не боготворят нас.

— Ты считаешь, что это дело рук службы безопасности? — спросил Бейнард.

Службы безопасности? Вайатт подумал немного, потом вспомнил предупреждение Марша. Он говорил о пистолете с глушителем, а сейчас никакого глушителя не было.

— Дело рук службы безопасности? Возможно, но эти люди — исполнители. Этот выстрел организован оппозицией. — Вайатт круто повернулся. — Они хотят, чтобы мы впали в панику, потеряли голову, расстреляли в отместку кого-нибудь из королевской семьи. Ведь они думают, что мы на это способны.

— А если мы этого не сделаем, — пробормотал Бейнард, — они могут подумать, что стоит попытаться спасти королеву.

— Могут.

— Что же нам делать? — спросил Синклер.

— Продолжать свое дело, пока можно.

— И позволить убивать себя по одному!

В глазах Вайатта вспыхнула злость. Повернувшись к Синклеру, он сказал:

— Прежде всего не нужно паниковать. Разве попытки такого рода — кругляшки на счетах? Минус одна, две, три жизни, плюс семь декретов и так далее. Если у кого-либо из вас появилось такое арифметическое мышление, пусть лучше уходит.

Никто не шевельнулся. Все молча смотрели на расхаживавшего взад и вперед Вайатта и понимали, что кабинет, дворец, Лондон и даже весь мир сейчас мал для этого разгневанного человека. Постепенно Вайатт успокоился и необычным для него голосом сказал:

— Если мы верим в то, что делаем, значит, сознаем и возможность гибели, как сознавал это Моррисон.

Вскоре все разошлись. Ни один не предал дела Вайатта.

Ригг узнал о случившемся из телетайпного сообщения, находясь в клубе «Букерс». Он заказал шампанского, а потом разыскал в библиотеке лорда Уинлоса.

— Говорят, у совета шести беда, — сообщил Ригг лорду.

— Что же произошло?

— Их осталось пятеро, — пробормотал Ригг. — Хотите выпить?

Милли Лейвери в пятый раз подошла к окну. Вдалеке от их дома была видна новенькая «Кортина» темно-красного цвета, который ярко выделялся на зеленом фоне кустарника. Сердце Милли учащенно билось при мысли, что это их машина, которая, должно быть, стоила очень больших денег. А Фред сидел в соседней комнате и был совершенно спокоен. «Работаю», — объяснил он, и тут впервые Милли не выдержала. Она беспокоилась не столько о себе, сколько о будущем ребенке. «Надеюсь, ты ничего не натворил. Ты же обещал…» Вместо ответа Фред встал и закружил Милли вокруг стола, как школьник, а она едва успевала переставлять ноги. Ей не часто приходилось видеть мужа в таком настроении. Она даже не могла припомнить, когда Фред смеялся. Сейчас он был счастлив.

— Все законно. То, что я сделал, — самое законное деяние за всю мою жизнь. Только я не могу рассказать тебе об этом. Понимаешь? Но ведь так просто мне не дали бы эту машину и деньги? Ты даже не поверишь, если я скажу, сколько стоит машина.

— Когда же ты начал эту работу, Фред?

Он перестал смеяться и посмотрел жене в глаза.