Михаил Попов - Кто хочет стать президентом?

Винглинский взял с собой охранника Рената, которого давно приметил за сообразительность, молчаливость и деловитость. О шофере вообще не было речи – салон машины перегораживался звуконепроницаемым стеклом. Ренат тоже в нужный момент пересядет на переднее сиденье, так что на встрече Сергей Янович предполагал со своей стороны быть в полном одиночестве.

Въезжали в город по Ленинградке, что говорит само за себя, сорок минут добирались от «Сокола» до «Белорусской». Таинственный майор обещал стоять на Брестской улице у ресторана «Суп». Почему «Суп», какая тут символика, понять олигарху не удалось, а может, и не было никакой символики и не следовало попусту ломать голову.

Только перед самым въездом на железнодорожный мост Сергей Янович сообщил водителю, куда они едут. Сделали почетный полукруг у памятника Горькому. Вот она, Брестская улица, и вот тебе требуемый «Суп». Неказистое заведение, лимузин олигарха смотрелся в этом месте странно. Но недолго. Почти мгновенно к машине подошел довольно высокого роста человек в сером пальто, удивительно ладно на нем сидящем, и взялся за ручку двери. Ренат слегка опустил стекло.

– Я Елагин.

– Звучит, как «я – Дубровский». Ренат, пересядь к дяде Володе, а вы уж сюда.

Перегруппировка произошла за считанные секунды. Лимузин тронулся, дядя Володя, зная правила шоферского поведения в подобных случаях, изо всех сил старался как можно скорее дальше уйти от опасного места, ввинчиваясь в автомобильный поток с почти невероятным искусством. Если б его кто-то надумал преследовать, это было бы очень заметно и очень трудноосуществимо.

– Принесли?

– Принес, Сергей Янович, принес. Вернее, мы захватим нужную вещь по дороге, после того как вы дадите мне убедительные доказательства, что выступите против Нины Голодиной уже в самое ближайшее время. Сегодня или завтра. В крайнем случае послезавтра.

– Вы хотите свалить Андрея?

– Хочу.

– Но он и так, судя по всему, не проходит во второй тур. Ему может помочь только сверхъестественное нечто.

– Судя по всему, это так, но я хочу подстраховаться. Разрыв в баллах – на уровне всего лишь двойной статистической погрешности, а это не гарантия.

– Го-осподи, да проценты Нестерову и Лаптеву будут выписывать в Кремле, а не в избирательной комиссии.

Майор вежливо улыбнулся в полумраке салона:

– Не уводите разговор от темы и машину с Садового кольца.

Винглинский отдал соответствующую команду с помощью маленького внутреннего телефона.

– А вы, товарищ майор, уверены, что мы договоримся? Майор ответил спокойно и твердо:

– Да.

Винглинский произнес с сомнением:

– Н-да.

Елагин иронически покосился в его сторону:

– Да вы тоже уверены, Сергей Янович. Вы уже все взвесили, и никакого Андрюшу Голодина вам по большому счету не жаль. И никого в этой команде – все они там пауки при вашем банке. Извините за каламбур.

Винглинский вертел в руках трубку телефона.

– Мне говорили, что вы идейный борец, последний защитник отечества. Странно слышать от вас призыв к предательству. Ведь я, подумайте, как я буду выглядеть в глазах прогрессивной общественности после такого выступления?

– Мне плевать на ваши переживания по этому поводу. В конце концов в вашей шайке все по большому счету сами за себя. И на вашем месте любой и каждый поступил бы точно так же – спасал бы свою шкуру.

Олигарх спрятал телефон.

– Вы не очень-то вежливы.

– Такое впечатление, что вы тянете разговор. Хотите дотянуть до места, где меня сотрут в порошок, да? Ну так это бесполезно, я вас уже ставил об этом в известность.

– Знаю, знаю.

Майор посмотрел в окно:

– Мы уже не так далеко от хранилища шкатулки с алмазом.

– Понимаю, понимаю. Только я вам вот что скажу: ни с какими заявлениями я, разумеется, выступать не буду. Это совершенно не мой стиль.

Майор взялся за ручку дверцы:

– Тогда прощайте.

– Вы не поняли. Я предложу вам намного более приемлемые условия обмена.

Елагин сделался сама настороженность. Чего теперь ждать от этого хитрого, коварного…

– Вы, помнится, в самом начале нашей беседы сказали, что были бы не прочь вставить хорошую палку в колесо избирательной телеги Голодина.

– И могу повторить это.

– Такая палка со мной. То есть не в реальном, а в фигуральном смысле. Только для начала у меня к вам будет несколько вопросов. Собственно, всего один вопрос. Нет, все-таки несколько.

Майор помедлил, но согласился: