Леонид Млечин - Главный разведчик мог стать президентом. Карьера Евгения Примакова

Только один раз за многие годы знакомства я видел Евгения Максимовича Примакова по-настоящему расстроенным, если не сказать — злым. Это было в феврале 1994 года — после ареста Олдрича Эймса, который служил в Центральном разведывательном управлении США. Считается, что он был важнейшим источником информации для советской (а потом и российской) разведки и назвал имена десяти американских агентов в Москве.

Эймс проработал в оперативном директорате ЦРУ тридцать один год. Он был разочарован своей службой, остро нуждался в деньгах, хотел изменить свою жизнь.

В апреле 1985 года Эймс просто написал записку, адресованную резиденту советской внешней разведки в Вашингтоне генералу Станиславу Андреевичу Андросову, с предложением назвать имена трех агентов ЦРУ в Советском Союзе в обмен на пятьдесят тысяч долларов. И приложил ксерокопию страницы из внутреннего телефонного справочника ЦРУ, подчеркнув свою фамилию. Эймс приехал в советское посольство в Вашингтоне и отдал письмо дежурному. Он знал правила и своему начальству объяснил, что навестил сотрудника посольства, которого они пытались завербовать.

Через неделю Олдрич Эймс получил пятьдесят тысяч долларов. Он был потрясен: как легко, оказывается, можно раздобыть большие деньги! Эймс назвал всех завербованных американцами агентов. Кроме того, передал советским разведчикам большое количество секретных документов, которые выносил из здания ЦРУ в обычной сумке. Никто из охранников не проявил интереса к ее содержимому.

За вербовку Эймса полковник Виктор Иванович Черкашин, заместитель вашингтонского резидента, отвечавший за линию внешней контрразведки (то есть за проникновение в спецслужбы главного противника), получил высший в советском государстве орден Ленина. Редко кто из разведчиков удостаивался такой почести. Черкашин сам разговаривал с Эймсом и принял окончательное решение вручить ему деньги и поверить в то, что он сказал. Полковник Черкашин написал потом целую книгу о своей работе.

Олдрич Эймс сыграл важную роль в карьере председателя КГБ Владимира Александровича Крючкова, который смог порадовать нового хозяина страны Михаила Сергеевича Горбачев фантастическими успехами своей службы. Но и для наследников Крючкова на посту начальника разведки Эймс был важнейшим агентом. Считается, что ему заплатили в общей сложности больше двух миллионов долларов. Никто из агентов еще не получал таких денег.

О его аресте стало известно 21 февраля 1994 года.

Два руководителя российского направления ЦРУ после ареста Эймса примчались в Москву. Это был период хороших отношений с Соединенными Штатами, американцы были обижены: мы вам помогаем, а вы против нас шпионите! Они требовали от российских коллег безоговорочно признать свою вину, представить материалы, которые Эймс передал Москве, и по доброй воле самим отозвать официального представителя Службы внешней разведки в Вашингтоне, легального резидента генерала Александра Иосифовича Лысенко.

Говорят, что даже генерал Лысенко не знал подлинного имени своего важнейшего агента по кличке «Людмила». Но когда он услышал об аресте сотрудника ЦРУ Олдрича Эймса, то сразу догадался, что это и есть «Людмила», которой так дорожили в центре.

Руководители американской разведки нагрянули в Москву сюрпризом, без приглашения и в отсутствие директора Службы внешней разведки России Евгения Максимовича Примакова. Беседовать с ними пришлось его первому заместителю Вячеславу Ивановичу Трубникову. Насколько известно, разговор между разведчиками двух стран был тяжелым и неприятным.

Примаков в тот момент находился за границей. Впоследствии я имел возможность поговорить с человеком, который в те дни был рядом с Евгением Максимовичем:

— Что переживал Примаков, когда арестовали Эймса?

— Для него это был шок невероятный. Вся его переговорная деятельность была сокращена. Он не отходил от телефона, шел непрерывный обмен шифротелеграммами. Для него это была такая трагедия, такой кошмар, просто ужас. Он был просто убит.

После ареста Олдрича Эймса директор СВР Примаков сам захотел встретиться с журналистами и даже привел с собой своего первого заместителя Трубникова. Правда, называть их имена и ссылаться на них в тот момент было нельзя. Встреча проходила в Колпачном переулке, где тогда находилось пресс-бюро Службы внешней разведки. Помню, что Примаков был зол, строг и непремирим.