Фред Варгас - Когда выходит отшельник

– Я не могу пошевелиться, Луи.

– Ты ранен?

– Что-то вроде того. Погоди, сейчас прочту название. Кафе “Пти-Мюск”. Бери такси, Луи, и немедленно приезжай.

– Оружие брать?

– Нет, только голову. Поскорее.

К подобным звонкам Адамберга Вейренк относился очень серьезно. Голос, ритм и интонации речи – все было не таким, как обычно. Окончательно проснувшись, он и вправду бегом выскочил из дому и поймал первое попавшееся такси.

Еще издали, от самого входа в кафе, он заметил, что у Адамберга ясный взгляд, вбирающий весь окружающий свет, вместо того чтобы, как обычно, его рассеивать. Он сидел перед чашкой кофе и сэндвичем, но не ел и даже не шевелился. Его блокнот был на столе, руки лежали по обе стороны от него.

– Слушай меня внимательно, – произнес Адамберг, хотя Вейренк еще не успел опуститься на стул. – Слушай внимательно, буду говорить не по порядку. Твоя задача – разобраться в этом и разложить по полочкам. Минувшей ночью, прежде чем заскрипела открывающаяся молния, я лежал у себя в палатке и слушал ночные звуки. Ты понимаешь?

– Пока что да. Позволь, я закажу себе кофе.

– Да. Квакали лягушки, в траве шуршал ветер, в небе – летучие мыши, пыхтел еж, ворковал лесной голубь, настойчиво зовя подружку.

– Понятно.

– Ты ничего не замечаешь?

– Только одно – голубя. Это дикий лесной голубь.

– Этим и объясняется суета пузырьков газа вокруг этого голубя. Ты сказал, их там много.

Адамберг придвинул к себе блокнот и прочитал:

– “Забыл слово “голубятня”. Голубь со связанными лапками или боязнь быть обманутым. Все время воркует”. Вот дерьмо-то, Луи, нужно было читать не просто “голубь”, а “лесной голубь”. Это был лесной голубь.

– А это, как я тебе уже говорил, одно и то же.

– А дальше, Луи, дальше? – проговорил Адамберг, тряся блокнотом. – К чему привязывается этот лесной голубь? Черт побери, Луи! Ты же сам сказал!

– Я?

– Господи, Луи, конечно ты! Это тут написано! Мне пришлось дописывать строчку: “Мартен-Пешра = голубой зимородок. Вопрос закрыт. Или не закрыт”.

– Я тебе сказал, что ты не прочитал бы мне это, если бы вопрос действительно был закрыт.

– А почему он еще не закрыт?

Адамберг на секунду прервался, сделал большой глоток кофе и снова заговорил:

– Устал, – признался он.

– Ты тоже? Все эти ведра с водой.

– Ведра ни при чем. Помолчи, а то из-за тебя я могу запутаться. Вопрос не закрыт, потому что голубой зимородок и лесной голубь. Улавливаешь связь?

– Это названия птиц.

– Не только, еще это двойные названия. Двойные, Луи. Теперь улавливаешь?

– Нет.

– В сообщении Ретанкур было две фразы. Первая: “Все время воркует”.

– Ты мне читал.

– И вторая, связанная с ней. Все связано, Луи. Пузырьки газа танцуют все вместе, держатся за руки, и от этого нельзя отмахнуться. Другая фраза Ретанкур: “Там все скрипит”. За какую руку они держатся, эти фразы?

– Извини, мне нужно заказать порцию арманьяка, – прервал его Вейренк, сбитый с толку бессвязными речами Адамберга.

– Мне тоже, возьми две порции.

– Тебе тоже? – с сомнением уточнил Вейренк, встревоженный неразберихой в голове комиссара.

– Да.

– Порцию чего?

– Порцию чего-нибудь. Ты понимаешь, что их связывает? Место. Место действия. Место, где кто-то все время воркует. Место, где что-то все время скрипит. Скрип – это когда что-то трется, что-то не стыкуется.

– Ретанкур говорила о доме Луизы.

– Да, именно так, Сократ. Ты понимаешь, к чему нас это приведет, если ты просто свяжешь это с лесным голубем и двойными именами?

Официант поставил на стол два стакана, и Вейренк сразу же отпил половину арманьяка.

– Если просто – не понимаю, – сказал он.

– Это соотносится с фамилиями и именами тех, кто живет в этом доме. Со значением имен и фамилий. Ты помнишь, как я ошибся относительно фамилии Луизы? Шеврие? Сеген?

– С чего ты решил, что ошибся? Еще не получены результаты ДНК зубов. Черт, ты же сам захотел провести раскопки, чтобы их найти!

– Есть еще одно имя, которое скрипит и порхает в этом доме, – имя “Ирен”. Заметь, Вейренк, у нее двойная фамилия, как у Мартена-Пешра. Двойная: Руайе-Рамье.

Адамберг сделал паузу, поднял стакан с вином и, не притронувшись к нему, поставил обратно.

– Ну вот, теперь ты все знаешь.

– Не все. Хорошо, в фамилии Ирен – Руайе-Рамье – есть название голубя [15] От франц. ramier – лесной голубь, вяхирь. . А дальше что?

– Черт возьми, ты разве забыл, что сестры Сеген наверняка получили право выбрать себе новые имена и фамилии? А в этом случае люди неизменно оставляют в них след своей прошлой жизни.