Андреа Камиллери - Следы на песке

Поднял трубку:

– Катарелла! Дозвонись синьору начальнику и соедини меня с ним.

Соединили сразу, и он включил громкую связь.

– Слушаю вас, Монтальбано.

– Синьор начальник, прежде всего хочу сказать: я глубоко сожалею, что позволил себе сорваться в вашем присутствии и…

– Рад слышать…

– А еще я хотел сообщить, что высылаю синьору Аркуа запрошенное оружие…

Запрошенное оружие. Звучит неплохо.

– …чтобы он произвел любые проверки, какие сочтет нужными. Еще раз простите меня, синьор начальник, и примите мои самые искренние…

– Принимаю, принимаю. Рад, что у вас с Аркуа все разрешилось благополучно. До свидания, Монтальбано.

– Мое почтение, синьор начальник. – Повесил трубку.

– И что вы собираетесь делать? – спросил Фацио.

– Возьми пистолет Феррары, вынь из барабана два патрона и смотри не потеряй. Скоро они нам пригодятся. Потом положи пистолет в коробочку, красиво упакуй и отвези Аркуа с моими наилучшими пожеланиями.

– А что мне сказать Ферраре? Если он не сдаст сломанный пистолет, ему не выдадут другого.

– Пусть тебе в оружейной выдадут пистолет Галлуццо, скажи, что он мне нужен. И скажи им, что пистолет Феррары тоже у меня, пусть выдадут ему другой. А если Манцелла и Туртуричи потребуют объяснений, я им скажу, что сам хочу отвезти пистолеты в Монтелузу и устроить там разнос. Главное – потянуть время, буквально три-четыре дня.

– А с Галлуццо что будем делать?

– Если он в конторе, пришли его ко мне.

Через пять минут явился Галлуццо:

– Вызывали, шеф?

– Садись, убийца.

Закончив беседовать с Галлуццо, он взглянул на часы: слишком поздно, наверняка Энцо уже прикрыл лавочку.

Тогда комиссар решил, не теряя времени, сделать последний оставшийся шаг. Взял фото Гуррери, положил в карман, вышел, сел в машину и поехал.

Виа Никотера была не совсем улицей, а скорее узким и длинным проулком в квартале Лантерна. Под номером тридцать восемь значился обветшалый двухэтажный дом с запертым парадным. Напротив – овощная лавка, видимо дона Миникуццу, закрытая в этот час. Жильцы дома разорились на домофон; он нажал кнопку у таблички с надписью «Гуррери». Спустя мгновение раздался щелчок открывающегося замка, хотя его так и не спросили, кто там.

Лифта не было, но и дом был небольшой, на каждом этаже по две квартиры. Гуррери жил на втором. Дверь была открыта.

– Можно?

– Заходите, – отозвался женский голос.

Крошечная прихожая с двумя дверьми: одна вела в гостиную, другая – в спальню. Монтальбано сразу ощутил дух бедности, от которого сжалось сердце. Плохо одетая, непричесанная женщина лет тридцати ждала его, стоя в гостиной. Видимо, она вышла за Гуррери в ранней юности; наверняка тогда была настоящей красавицей – до сих пор, несмотря на все лишения, ее лицо и тело хранили черты былой красоты.

– Чего вам? – спросила она.

Монтальбано разглядел испуг в ее глазах.

– Я комиссар полиции, синьора Гуррери. Меня зовут Монтальбано.

– Я все сказала карабинерам.

– Знаю, синьора. Давайте сядем.

Они сели. Женщина примостилась на краешке стула, напряженная, готовая вскочить и убежать.

– Я знаю, что вас вызвали свидетельницей по делу Ликко.

– Да.

– Но я тут не за этим.

Она заметно приободрилась. Но страх еще таился в глубине глаз.

– Тогда чего вам надо?

Монтальбано запнулся. Он был на распутье. Не хотелось обращаться с ней жестоко – такой она была жалкой. Теперь, сидя рядом с женщиной, он не сомневался: бедняжку заставили назваться любовницей Ликко не подкупом, а побоями, насилием и угрозами. С другой стороны, полумерами и любезностью тут ничего не добьешься. Наверно, лучше все же устроить ей встряску.

– Как давно вы не видели мужа?

– Три месяца, примерно так.

– И вестей от него не получали?

– Нет.

– Детей у вас нет, верно?

– Нету.

– Вы знакомы с неким Чиччо Беллавией?

Глаза женщины опять наполнились животным страхом. Монтальбано заметил, что у нее слегка дрожат руки.

– Да.

– Он сюда приходил?

– Да.

– Сколько раз?

– Два раза. Всегда при муже.

– Вам придется пройти со мной, синьора.

– Сейчас?

– Сейчас.

– Куда?

– В морг.

– А что это такое?

– Туда привозят убитых людей.

– Зачем?

– Вам надо пройти опознание.

Он достал из кармана фото:

– Это ваш муж?

– Да. Когда его сняли? Зачем мне идти?

– Мы уверены, что Чиччо Беллавия убил вашего мужа.

Она резко вскочила, схватившись за столик. Раскачиваясь, заголосила: