Андреа Камиллери - Следы на песке

– Что за дон Миникуццу?

– Зеленщик. Держит овощную лавку напротив дома Гуррери. Ему видно всех входящих и выходящих.

– И что он сказал?

– Миникуццу говорит, Ликко никогда туда не заходил, комиссар. Тогда как он может быть любовником жены Гуррери?

– А что, он хорошо знает Ликко?

– Спрашиваете! Да он ему дань платил! И еще одну важную вещь сказал Миникуццу. Однажды ночью он подумал, что плохо запер рольставни. Встал с постели и пошел проверять. А когда был у магазина, дверь дома Гуррери открылась и вышел Чиччо Беллавия, которого он хорошо знает.

Как тут было не вылезти этому Чиччо Беллавии!

– И когда это было?

– Месяца три тому назад.

– Значит, наша версия работает. Беллавия идет к Гуррери и предлагает ему сделку. Если его жена предоставит алиби Ликко, выдав себя за его любовницу, Гуррери наймут к себе Куффаро. Гуррери подумал-подумал и согласился, разыграв спектакль, будто навсегда покидает дом, поскольку жена наставила ему рога.

– Надо признать, план неплохой, – отметил Мими. – И что, Миникуццу готов дать показания?

– Ни боже мой! – ответил Фацио.

– Так, значит, мы ни к чему не пришли, – сказал Ауджелло.

– Однако кое-что необходимо уточнить, – возразил Монтальбано.

– Что именно? – спросил Фацио.

– Мы ничего не знаем о жене Гуррери. Ее так легко удалось уговорить, потому что они предложили денег? Или они ей угрожали? А как она поведет себя, когда узнает, что может попасть в тюрьму за лжесвидетельство? Она понимает, что рискует свободой?

– Комиссар, – сказал Фацио, – я считаю, Кончетта Сирагуза – честная женщина, которую угораздило выйти замуж за преступника. В плане поведения я не слыхал о ней ничего дурного. Уверен, ее принудили. С одной стороны – тумаки, пинки, пощечины мужа, а с другой – то, что сказал ей Чиччо Беллавия. У бедняжки не было выбора.

– А знаешь, что я скажу, Фацио? Возможно, это даже к лучшему, что ты еще не успел с ней поговорить.

– Почему?

– Потому что надо придумать, как загнать ее в угол.

– Я мог бы туда пойти, – сказал Мими.

– И что ты ей скажешь?

– Что я адвокат от Куффаро, меня прислали проинструктировать ее, что следует говорить в суде, ну и дальше по ходу дела…

– А вдруг они это уже сделали и она начнет подозревать?

– И правда. Тогда отправим ей анонимку!

– Уверен, она не умеет читать и писать, – сказал Фацио.

– Тогда давайте так, – продолжал настаивать Мими, – я наряжусь священником и…

– Кончай уже бред нести! Пока что никто не идет к Кончетте Сирагуза. Надо немного подумать, дождаться, пока нас осенит подходящая идея… Спешить некуда.

– Идея со священником была подходящей, – заметил Мими.

Зазвонил телефон.

– Ай, синьор комиссар! Ай, синьор комиссар!

Дважды? Наверняка «синьор начальник».

– Начальник отделения?

– Так точно, синьор комиссар.

– Соедини, – сказал он, включая громкую связь.

– Монтальбано?

– Здравствуйте, синьор начальник, слушаю вас.

– Не могли бы вы немедленно явиться? Простите за беспокойство, но дело очень серьезное и разговор не телефонный.

Тон начальника был такой, что комиссар немедленно дал согласие.

Повесил трубку, переглянулся с коллегами.

– Когда он так говорит, дело наверняка серьезное, – заметил Мими.

В приемной начальника отделения Монтальбано, конечно же, столкнулся с синьором Латтесом, слащавым и церемонным шефом канцелярии. И что тот вечно ошивается в приемной? Время девать некуда? Шел бы уже к себе в кабинет – баклуши бить. При одном его виде у Монтальбано начинал глаз дергаться. Приметив комиссара, Латтес состроил такую физиономию, будто только что узнал, что выиграл в лотерею пару миллиардов.

– Как я рад вас видеть! Ну до чего же приятно! Как дела, дражайший?

– Хорошо, спасибо.

– А супруга ваша?

– Потихоньку.

– А детки?

– Растут, хвала Мадонне.

– Воздадим хвалу Богородице.

Латтес был убежден, что комиссар женат и имеет минимум двоих детей. После сотни тщетных попыток объяснить, что холост, Монтальбано сдался. А присказка «хвала Мадонне» в общении с Латтесом была обязательной.

– Синьор начальник мне…

– Постучитесь и входите, он вас ожидает.

Постучался, вошел.

На мгновение застыл на пороге, увидев Ванни Аркуа, сидевшего у письменного стола начальника управления. Что тут делает шеф криминалистов? Его тоже срочно вызвали? А почему? Уровень неприязни к Аркуа мигом зашкалил.

– Входите, прикройте дверь и садитесь.