Андреа Камиллери - Следы на песке

– Проклятый! Проклятый Беллавия! Клялся, что ничего ему не сделает!

Потом у нее подкосились ноги, и она без чувств рухнула на пол.

– Имейте в виду: времени у меня в обрез. И не берите в привычку являться без договоренности, – заявил прокурор Джарриццо.

– Знаю и прошу прощения за вторжение.

Монтальбано взглянул на часы:

– Я приехал, чтобы рассказать вам вторую, весьма занимательную серию приключений комиссара Мартинеса.

Джарриццо недоуменно уставился на него:

– Что еще за Мартинес?

– Уже забыли? Помните воображаемого комиссара, о котором вы в прошлый раз рассказали некую историю? Он еще вел дело рэкетира Салинаса, который ранил торговца, и так далее и тому подобное, помните?

Джарриццо, чувствуя, что над ним смеются, недобро зыркнул на комиссара. Потом холодно процедил:

– Теперь вспомнил. Слушаю вас.

– Салинас говорил, что у него есть алиби, но не уточнял, какое именно. Вы обнаружили, что его защитники собирались заявить в суде, что в то время, когда Альвареса…

– Господи! А Альварес кто такой?

– Торговец, которого ранил Салинас. Так вот, защитники собирались заявить, что Салинас в то время находился дома у некоей Долорес, которая была его любовницей. А мужа Долорес и саму Долорес планировали привлечь в качестве свидетелей. Но вы мне сказали, что прокуратура намеревается опровергнуть это алиби, хотя у нее нет уверенности. И тут комиссар Мартинес, устанавливая личность одного убитого, обнаруживает, что это некий Пепито, мелкий воришка, прислужник мафии и муж Долорес.

– И кто же его убил?

– Мартинес полагает, что его убрал один мафиози, некто Беллавия, то есть, простите, Санчес. Мартинес задается вопросом: почему Долорес предоставила Салинасу алиби? Ведь она не была его любовницей. Тогда почему? Ради денег? Потому что ей угрожали? Или ее заставили силой? И тут ему приходит в голову одна мысль. Он идет домой к Долорес, показывает ей фото убитого мужа и говорит, что убийца – Санчес. И по реакции женщины Мартинес вдруг догадывается о неожиданной истине.

– А именно?

– Долорес действовала из любви.

– К кому?

– К мужу. Это кажется невероятным, но это так. Пепито – мерзавец, он дурно с ней обращался, часто поколачивал, но она его любила и терпела от него все. Санчес сказал ей, встретившись с ней наедине, что либо она предоставит алиби Салинасу, либо они убьют Пепито, которого у нее фактически похитили. Узнав от Мартинеса, что, хотя Долорес приняла условия шантажистов, Пепито все равно убили, она решила отомстить и призналась. Конец истории.

Комиссар взглянул на часы:

– У меня ушло четыре с половиной минуты.

– Да, но, видите ли, Монтальбано, Долорес призналась воображаемому комиссару, который…

– Она готова повторить все конкретному, а не воображаемому прокурору. А уж этого прокурора мы назовем его настоящим именем, то есть Джарриццо, хорошо?

– Тогда другое дело. Позвоню карабинерам, – заторопился Джарриццо, – и отправлю их…

– …во двор, – закончил за него Монтальбано.

Джарриццо опешил:

– В какой двор?

– Во двор дворца правосудия. Синьора Сирагуза – пардон, Долорес – сидит в служебном авто, и с ней старший следователь Фацио. Мартинес не хотел ни на минуту оставлять ее одну после того, как она заговорила: опасается за ее жизнь. У синьоры при себе сумка с личными вещами. Сами понимаете, прокурор Джарриццо, женщине путь домой заказан, ее тут же уберут. Так что участок Мартинеса надеется, что синьора Сирагуза – пардон, Долорес – получит должную защиту. Всего наилучшего.

– А вы куда?

– Зайду в кафе, перехвачу бутерброд.

– Вот Ликко и обосрался, – сказал Фацио, когда они вернулись в участок.

– Ага.

– Вы не рады?

– Нет.

– Почему?

– Потому что я пришел к истине путем слишком многих ошибок.

– Каких ошибок?

– Назову тебе только одну, идет? Мафия не просто наняла Гуррери, как сказал ты и как я сказал Джарриццо, зная, что это неправда. Они держали его в заложниках, заставляя думать, что он на них работает. Чиччо Беллавия постоянно пас его и говорил, что делать. А если бы жена не дала нужных им показаний, они бы, недолго думая, прикончили его.

– И что это меняет?

– Все, Фацио, все. Взять, к примеру, кражу лошадей. Гуррери не мог быть организатором, он максимум лишь принимал участие в похищении. А значит, версия Ло Дуки про вендетту со стороны Гуррери отпадает. И уж конечно, не он звонил синьоре Эстерман.

– Может, это был Беллавия?