Юлия Яковлева - Укрощение красного коня

– Все свободны, – объявил Коптельцев. – За работу, товарищи.

Застучали отодвигаемые стулья.

Зайцев смотрел на свой список. Фиолетовые строчки: имена и адреса.

Так вот почему Коптельцев тогда финтил с этим делом Жемчужного. То палки в колеса вставлял, то выпульнул Зайцева в Новочеркасск. Операция была секретной, и роль ККУКСа в ней была еще не ясна. Операция, которая родилась в морозной голове товарища Тухачевского. Чистить армию от «настроений». Нет человека – нет настроения. Так вот почему ККУКС спешно переехал из Ленинграда.

От листков на пальцах Зайцева осталась фиолетовая пыльца. Ему выдали район бывших Морских улиц, Большой и Малой. Фиолетовые буквы липли к пальцам, он чувствовал испарину и на лбу. Как в южном сне, из которого с усилием просыпаешься – и, осмотревшись, обнаруживаешь, что все-таки не проснулся.

Карьера или честь? Нет, хуже и проще – жизнь или честь. «Разрешите выйти из строя. Лошадь ждет». Зайцев вытер ладонь о брюки. Шаркали голоса, грохотали шаги. Зайцев остался сидеть.

– Вася, приклеился? – позвал Крачкин.

– Догоню.

Коптельцев с неудовольствием ждал на своем председательском месте. Зайцев не двигался, не сводил с него глаз.

– У вас вопросы, товарищ Зайцев? – спросил он тоном, явно дававшим понять, что вопросы ни к чему.

Неужели он не решится? Коптельцев смотрел глазками-буравчиками.

– Есть пара.

– А не должно. – Коптельцев нарочито деловито стал собирать бумажки, ровнять листки. – Процедура ареста обычная. Сотни раз проделанная. Замнешься, не будешь знать чего-то и как – кивни помощникам, подскажут.

«Помощники» – молодцы из ГПУ. Арестовывают всегда двое, лучше – трое. Мильтоны им только зачем?

– Чего, помощники сами не справляются?

– Им кадров не хватает. Большая операция, «Весна» эта. Покрываем недостаток человекосил. Протягиваем товарищескую руку.

– А только мое дело – бандитов ловить.

– Это и есть бандиты. В своем роде.

– Пока что, – тряхнул списком Зайцев. – Они просто советские граждане.

– Которые в любой момент могут стать террористами. Бывшие царские офицеры.

– Это не уголовное преступление.

– Я, Вася, чего-то не понял? Ты споришь? Поможем коллегам сейчас – нам же меньше забот в будущем. Это не нам решать, преступники они или нет. Операция санкционирована товарищем Тухачевским. Ему лучше знать, кто там в армии преступник, а кто не преступник.

Липкая испарина кошмара, от которого думал, что проснулся. А на самом деле – нет.

И выбрать придется. Не тогда, так сейчас.

Зайцев держал список. Фамилии, фамилии. Свернул в трубку. Развернул.

Бросил список на стол. Коптельцев приоткрыл ротик – дырка среди толстых щек.

– Меня ждет лошадь, – только и сказал Зайцев.

– Какая лошадь? Ты что, спятил? В самоволку? – заорал Коптельцев вслед. – Да я тебя самого…

Зайцев взялся за дверную ручку и спокойно ответил, не поворачиваясь:

– Пряник. Такая лошадь. Дело особой важности. Забыл? Вот и я – нет.

У двери точно топтались два «помощника» в фуражках с голубым околышем.

– Товарищ! Вы Зайцев? – бросились они к нему. – А мы уж думали, перепутали что.

Славные такие. Крепкие и розовые, как два подосиновика.

– Может, и перепутали. Я что-то не в курсе, что вы ждете. Вам не ко мне.

– Точно-точно. Вас ждем.

Они устремились за ним. Зайцев остановился.

– Вон дверку видите. Товарищ Коптельцев там заседает. Вам к нему. Товарищи.

На крыльце он чуть не налетел на Крачкина.

– Вася!

В пальцах – пенек папиросы. Поодаль – еще два подосиновика, приставленные для операции «Весна» к Крачкину.

– Вы докурили, товарищ Крачкин? – нетерпеливо подал голос один.

– Еще нет. – Крачкин выглянул из-за зайцевского плеча. Помахал молодцам тлеющим окурком. И тотчас прикурил от него новую папиросу. – Последняя папироса приговоренного, – невесело пошутил он. Зайцев понял: от этой «Весны» тошно и Крачкину, он тянул время. – А где твои гаврики?

– Я делом Пряника занят.

– Везунчик. Это Жемчужного-то?

– Смотри-ка, помнишь.

– Вы про которого Жемчужного? – встрял один из гэпэушников. – Это на лошади разбился который?

– Он. А вы что, мужики, беговыми лошадьми интересуетесь? – машинально откликнулся Зайцев.

– С лошадями вечно возня какая-то мутная, – подтянулся на огонек разговора другой. – Из-за ККУКСа сраного у нас план по выборке и посадкам на «Весне» никак не выполняется.

– А что такое ККУКС? – Зайцев спросил и подумал: «Метод Нефедова, теряю стиль».