Линда Фэйрстайн - Костяной склеп

Он встал в дверях приемной и смотрел, как мы с Майком преодолевали короткий отрезок коридора между башенкой и нашей комнатушкой, так словно бы сходили по шаткому трапу. Открыв дверь, я объяснила Мерсеру и Клем, что ее местонахождение кем-то раскрыто и что Мамдуба намерен устроить нам разнос и выдворить за это из музея.

Клем последовала за мной в угловую башенку.

— Не корите себя. Это определенно моя вина, — призналась Клем. — Просто в последних электронных письмах я позволила себе одну вольность. Я их потом вам прочту. Думаю, я была слишком взвинчена и пренебрегла некоторыми предосторожностями. И Зимм, вероятно, вычислил, что на самом деле я уже здесь. И решил об этом настучать начальству ради успокоения своей совести.

Мы все вчетвером вошли в круглый кабинет директора. Клем заговорила первой:

— Мистер Мамдуба, не так я думала сюда вернуться. Надеюсь, вы знаете, какое уважение я питаю к этим стенам, к работе своих коллег, к…

Но директор, будучи в крайне запальчивом настроении, ни в каких объяснениях не нуждался. Он всыпал ей по первое число за то, что она вздумала появиться в заведении, откуда ее изгнали несколько месяцев назад. Я попыталась заступиться за Клем, объясняя, что она оказалась здесь по моей просьбе и по моей воле. Майк, в свою очередь, пытался вступиться за меня, и лишь Мерсер с невозмутимым видом стоял за креслом Клем, накрыв ее хрупкие плечи своими могучими руками.

— Это вторжение кладет конец всем вашим визитам сюда, мисс Купер, — объявил Мамдуба, разрывая повестку в суд и бросая обрывки в мусорную корзину.

— Можно вас на минутку? — Я указала рукой в сторону приемной.

В присутствии Клем я не хотела дискутировать с одним из свидетелей, однако было необходимо все же растолковать Мамдубе то, какими последствиями для работы его учреждения могли обернуться наши следственные действия, реши я соблюсти все положенные формальности. Перспектива досмотра экспозиций в дневное время силами целого полицейского подразделения на глазах сотен детей наверняка покажется куда большим злом, чем моя неуклюжая попытка провернуть поисковую операцию втихую и во внерабочее время. А еще ему стоило рассказать о нашей находке в подвале, о которой еще не знала Клем.

Мы вышли в приемную, и для пущего эффекта секретности я плотно закрыла за нами дверь. Решив пойти на блеф, я расписала ему стандартную процедуру обыска и предупредила, что своими запросами в суд я так или иначе смогу добиться его сотрудничества со следствием, как бы он ни противился этому. И что конкретная повестка в суд не больше, чем клочок бумаги. Он может их сколько угодно рвать, но мы все еще можем заставить его считаться с нашими полномочиями.

— Мы — научное заведение, мисс Купер. Проводите свое расследование где-нибудь в другом месте. Займитесь Метрополитен. Ведь именно там работала убитая девушка, не так ли? Вы злоупотребили привилегией находиться в этих стенах, мадам. — Коротышка уже срывался на крик.

Тут дверь в приемную открылась, и к нам присоединились Майк с Мерсером. Если Майк приготовился выпалить новую серию аргументов, то Мерсер, как всегда, применил дипломатическую тактику. Он жестом приказал мне ретироваться, чему я беспрекословно подчинилась и села на диван, предоставив ему возможность самому успокаивать Мамдубу.

— Вы знаете, мисс Купер частенько влипает во всякие истории. И эта ее затея, быть может, не самая блестящая, — начал Майк, — но мы всего лишь пытались расследовать убийство, не прибегая к необходимости закрывать ваш музей для широкой публики.

— Вы не имели никакого права так поступать. Никакого. И мы не потерпим подобного произвола. Вы даже не знаете, где девушка умерла. Все, что у вас есть, это ее тело, найденное где-то в Нью-Джерси. — Мамдуба плюхнулся в кресло своей секретарши и смахнул пот со лба.

— И номерок из гардероба, расположенного в вестибюле вашего музея, с декабрьской датой. А еще запасы мышьяка, которыми можно прикончить каждого из нас. Так что нам всем не помешает быть благоразумными, — миролюбиво произнес Мерсер. — Разве нельзя составить такой график, чтобы он был удобен и вам и нам? Сэр, мы бы хотели, чтобы вы и впредь содействовали нам. Хорошо?

Оба детектива довольно ясно обрисовали, в каком ключе могла продолжиться наша работа, но Мамдуба был слишком взвинчен, чтобы их слушать. Так что сегодня мы вряд ли могли прийти к какому-нибудь компромиссу.

— Прошу прощения, мистер Уоллас. Уже поздно, а я очень устал, и мне еще нужно переговорить с директором прежде, чем я смогу дать вам какой-либо ответ.