Линда Фэйрстайн - Костяной склеп

Я снова попыталась нащупать левой рукой путь к двери, все еще не выпуская правой стеллаж с металлическими полками. Нащупав на двери ручку, я, как утопающий за спасательный круг, отчаянно вцепилась в нее. Та не поддалась. Спокойно, говорила я себе. Изнутри ее труднее открыть, поэтому надо попытаться еще раз. Я изо всех сил ее дернула, но никаких результатов это не принесло. Мои ладони стали липкими от пота.

Я принялась шарить рукой по стене, чтобы нащупать выключатель. Ничего похожего обнаружить мне не удалось. Свежий воздух в комнату не поступал. Когда же я совсем близко от себя увидела некую безглазую тварь с колючками на морде и змеевидным туловищем, мое желание выбраться из нашей общей с ней клетки усилилось во сто крат. Еще немного — и у меня начнется приступ клаустрофобии.

Исследование карманов жакета и брюк опять ни к чему не привело. Когда я раскрыла свой сотовый телефон, он подал признаки жизни, но я знала, что из этого глубокого подвала все равно не дозвониться. Используя кончик авторучки как рычаг, я попыталась отодвинуть защелку замка, но он был такой старый и тугой, что у меня опять-таки ничего не вышло.

Я поняла, что самой мне не выбраться. Набрав полные легкие воздуха, я стала звать Майка. Я кричала изо всех сил, барабанила в дверь, как это прошлой ночью делала Ширли Данциг в гараже моего дома. Потом притихла, пытаясь уловить звук шагов, но стены здесь были очень толстыми, поэтому шанс, что я услышу хоть что-нибудь, впрочем, как и то, что услышат меня, был очень невелик.

А тем временем комната все больше заполнялась зловонными испарениями выплеснувшейся жидкости. И я стала внушать себе: я не поддамся головокружению. Я не хочу свалиться на пол, залитый какой-то гадостью, потерять сознание и остаться здесь навсегда — вот что я твердила себе.

Повернувшись спиной к двери, я снова стала всматриваться в дальний угол помещения. В розовом дьявольском свечении я увидела очертания маленького квадратного окошка, расположенного под самым потолком и выходившего, видимо, во внутренний двор музея. Оно было таким крохотным, что нечего было и думать о том, чтобы выбраться через него, однако если я его смогу разбить, то впущу в комнату немного воздуха и, быть может, рано или поздно докричусь до кого-нибудь.

Вдруг позади меня послышался звук, словно кто-то с той стороны дергал дверную ручку. Я обернулась на источник звука и снова стала громко звать Майка. Никакого ответа. Может быть, мне просто послышалось?

Я смахнула со лба пот, и тут мой мозг полоснула ужасная мысль: «А что, если это вовсе не случайность? Что, если мы застали убийцу врасплох своим поздним вторжением в подвал? Что, если он — или она — запер меня в этой комнате, а потом сделал и с Майком нечто подобное? Что, если Майк сам в беде и никогда не придет мне на помощь?»

Я немного отступила и хотела прислониться к стеллажу спиной, потому что ноги не держали меня, но не рассчитала усилий, и он, дернувшись, тронулся с места. Полки накренились и все, что на них было, рухнуло вниз.

Стеклянные сосуды разлетелись на мелкие осколки, извергнув из себя содержимое. По комнате растекся невыносимый запах, а испарения, проникая в легкие, вызывали удушливый кашель. От паники у меня сбилось дыхание, и чем чаще я дышала, тем сильнее дурманилось в голове.

С верхних полок на меня полетели кости животных, ударяя по голове и плечам. Подойдя к окну, я попыталась смахнуть что-то застрявшее в волосах.

Жуки. В тех сосудах было полным-полно жуков, которые теперь разлетелись по всей комнате, задев и меня. Я снова закашлялась, едва справляясь с приступом тошноты.

Кажется, о них нам когда-то говорил Зимм. Будто бы с помощью жуков в музее очищали от плоти скелеты животных. Видимо, их еще живыми наглухо запечатали в сосудах с их последней трапезой и оставили умирать на пыльных лотках в заброшенных помещениях.

Голос рассудка твердил, что до утра меня непременно найдут. Но ему возражал внутренний голос: тот, кто захлопнул дверь, может еще вернуться и прикончить меня, если только ужасные твари не сделают это раньше.

Передвигаясь со всей осторожностью, я подошла к стене с окном. Там стояла какая-то металлическая емкость вроде большущего контейнера, показанного Зиммом, где в спиртовой ванне хранилась доисторическая рыбина. Интересно, выдержит ли меня крышка этого бака, если я попробую забраться на него и открыть окошко?

И тут снова дверная ручка задергалась. Застыв на месте, я с удвоенной силой завопила: «Майкл! Майк! Вытащи меня отсюда! Я здесь! Я задыхаюсь!»