Луиза Пенни - Смертельный холод

– Ну спасибо тебе, старая карга, – проворчал Габри, в больших руках которого утонули две книги.

– Потрясающе. – Рут подняла голову. – Это ведь книжный магазин, – очень медленно и громко произнесла она. – Это для людей, которые умеют читать. Это не общественная баня.

– И в самом деле, ужасно, – сказал Габри, глядя на Клару.

– Это Мирна, – возразила она, но, поскольку Мирна была далеко – болтала с Эмили Лонгпре, доверие к Кларе было подорвано.

– По крайней мере, заглушает аромат поэзии Рут, – заметил Габри, держа «У меня все ОТЛИЧНО» на вытянутой руке.

– Педик, – огрызнулась Рут.

– Ведьма, – отшил ее Габри, подмигнув Кларе. – Salut, ma chére [15].

– Salut, mon amour [16]. А что это у тебя за вторая книга? – спросила Клара.

– Си-Си де Пуатье. Ты знаешь, что наша новая соседка написала книгу?

– Господи Иисусе, это означает, что она написала больше книг, чем прочитала.

– Я ее вон там взял.

Он показал на кипу белых книг в ящике с остатками. Рут фыркнула, но сочла за лучшее промолчать, вероятно поняв, что еще несколько дней – и небольшой тираж ее тоненького сборника с изящными стихами присоединится к дерьмовой писанине Си-Си в этом литературном гробу.

Возле ящика стояло несколько человек, в том числе Три Грации из Трех Сосен: Эмили Лонгпре, невысокая и элегантная, в изящной юбке, блузке и шелковом шарфе; Кей Томпсон, в свои девяносто с хвостиком старшая из трех подружек, высохшая и сморщенная, пахнущая медицинскими мазями от «Проктер энд Гэмбл» и похожая на картофелину; и Беатрис Мейер с буйными рыжими волосами, дешевеньким ожерельем на шее и рыхлым пухлым телом, недостатки которого не скрывал даже объемистый кафтан золотистого цвета. Матушка Беа, как ее называли, держала экземпляр книги Си-Си. Она повернулась и посмотрела в сторону Клары. Всего на одно мгновение. Но этого было достаточно.

Матушкой Беа владело какое-то чувство, которого Клара не могла распознать. Ярость? Страх? Крайняя озабоченность какого-то рода – в этом Клара не сомневалась. А потом это ушло, и на лицо Матушки, розовое, морщинистое и открытое, вернулось прежнее беззаботное веселое выражение.

– Ладно, идем. – Рут с трудом поднялась на ноги и взяла Габри под любезно предложенную руку. – Здесь ничего не происходит. Когда нагрянут неизбежные орды любителей великой поэзии, я галопом примчусь сюда.

– Bonjour [17], дорогая.

Крохотная Эмили Лонгпре поцеловала Клару в обе щеки. Зимой, когда большинство квебекцев, закутанные в шерсть и парки, были похожи на персонажи комиксов, Эм умудрялась выглядеть элегантной и красивой. У нее были со вкусом крашенные светло-каштановые, великолепно уложенные волосы. Одежда и косметика – неброские и уместные. В восемьдесят два она была одной из старейших жительниц Трех Сосен.

– Ты это видела? – Оливье протянул Кларе книгу.

С обложки смотрела Си-Си – взгляд жестокий, холодный.

«Клеймите беспокойство».

Клара посмотрела на Матушку. Теперь она поняла, почему Матушка Беа пребывает в таком состоянии.

– Ты послушай. – Габри начал читать с задника. – «Миз де Пуатье официально объявляет фэншуй делом прошлого».

– Кто бы сомневался, ведь это древнее китайское учение, – сказала Кей.

– «Вместо него, – продолжил чтение Габри, – этот новый мэтр дизайна предлагает более богатую, более осмысленную философию, которая облагородит и окрасит не только наши дома, но и наши души, каждое наше мгновение, каждое решение, каждое дыхание. Выбирайте ли-бьен, путь света».

– Что это такое – ли-бьен? – спросил Оливье.

Клара увидела, как Матушка открыла рот и снова закрыла его.

– Матушка? – спросила она.

– Я? Нет, детка, я не знаю. Почему ты спрашиваешь?

– Я подумала, что у вас центр йоги и медитации – может, вы знаете и ли-бьен, – сказала Клара, стараясь выразиться помягче.

– Мне известны все духовные практики, – ответила Матушка, чуть преувеличивая, как показалось Кларе. – Но эта – нет.

Скрытый смысл ее слов был ясен.

– И тем не менее, – сказал Габри, – совпадение довольно странное, не правда ли?

– Что странное? – спросила Матушка с безмятежным лицом и голосом, но вобрав голову в плечи.

– Ну, то, что Си-Си назвала свою книгу «Клеймите беспокойство». Ведь именно так называется и ваш центр медитации.

Ответом ему было молчание.

– Что? – спросил Габри, чувствуя, что вступил на запретную территорию.

– Вероятно, это совпадение, – ровным голосом произнесла Эмили. – И возможно, дань уважения по отношению к тебе, ma belle [18]. – Она повернулась к Матушке и положила ладонь на пухлую руку подружки. – Она вот уже год как живет в старом доме Хадли, и ее наверняка вдохновила работа, которую ты делаешь. Это дань твоему духу.