Илья Эренбург - Золотое сердце. Ветер

3-тий прохожий.

Ну день гори, два гори — пора и погреться…

Гонгора.

Дайте сказать мне!

(Крики:

Долой Гонгору!

Долой федерацию!)

Молодой рабочий.

Стойте! нет пути обратно!

Пусть голод! пусть холод! пусть не дойти до небес!

Пуст на горе, на плечах и в сердцах вечный Крест!

Не для того ли даны нам руки.

Чтоб заносить их все выше и выше?

Мы не уйдем! не уступим!..

4-ый повстанец.

Довольно! слышали!

1-ый повстанец.

Он смеется над нами!

2-ой прохожий.

Что же мы сыты будем твоими речами?

(Крики:

Тащите его!

В речку! выкупать!)

3-тий повстанец.

Он, верно, обедал,

Пусть теперь водицы отведает!

(Крики:

Хлеба! Хлеба!

Молодого рабочего выволакивают со сцены)

Граф.

Братья, мы все страдали три недели от этих бандитов проклятых,

Все, все страдали — бедные и богатые.

Они преступили заповеди Божии и предались Дьяволу —

Не охраняли частной собственности, отрицали право.

Но вот вы прозрели, вернулись к Богу.

Судите сами, что лучше: ржаной хлеб или звезды с неба?

(Крики:

Мы не хотим свободы!

Хлеба! Дайте нам хлеба!)

Слышите выстрелы? Это войска Руиса.

У Руиса сколько угодно муки, картошки, риса.

Бабка.

Да, да! его солдаты едят пироги с начинкой.

Граф.

И вы будете есть — надо только выдать зачинщиков.

1-ый прохожий.

Да, где их найдешь? Небось, все удрали!

Вот! держите! Стой! ты кто?

Родриго.

Я? «Зачинщик»! Гражданин Родриго! Слыхали? (про себя)

Эх хотел я в Мексику! да вот суждено в Картагене…

Что ж можно и здесь закончить представление. (Громко)

Любезные граждане, сейчас вы меня повесите

На самом видном месте.

Ведь я невозможен в прилично обставленном государстве,

В консти-туцио-нной монархии!

Что же! а все же

Мы вас слегка потревожили!

Уничтожили троны, законы,

И Боже, Боже!

Купоны!

Все поставили вверх дном.

Даже в раю учинили маленький погром,

Вечером, за чашкой кофе, в саду,

Вы вдруг вспомните — «это было в семьдесят третьем году…

Ах, что было!.. лучше не вспоминать на ночь!..

А что если снова!..» И ворвется в сердце ветер пьяный.

Зазвенит, зашумит неуемный гром:

«Мы придем! мы опять придем!»

Берите меня! я не костер, только малая искра.

Весело было мне по степи носиться.

Гори, трава! степной огонек, звени!

Вот они ответные огни!

Я не даром жил, умирать не обидно.

Я только веселый парень, бродяга Родриго.

Но вот языки буревые к небу простер

Небывалый кровавый костер.

Весь мир сгорит и эти светила несметные

Прольются в ночь серебряным пеплом.

Это будет!.. а теперь тащите меня! казните!

Смягчите хоть этим сердце доброго Руиса!

(Крики:

Чего его слушать? Собака бешенная! На фонарь бродягу! всех перевешать!

Родриго уводят)

Граф.

Вы страдали, голодали, терпели,

А для них это только веселое зрелище.

Они вас кормили притчами о Коммуне,

Сулили рай небывалый.

Наш идеал — священное благоразумие.

Каждый должен довольствоваться малым.

Зачем быть такими жадными!

Богатые и бедные могут жить в полном согласии.

Надо только, чтобы каждый на черный день кое-что откладывал.

Спасенье не в Коммуне, а в Сберегательной Кассе.

Вот если б вы не бунтовали, а работали терпеливо,

Каждый состарившись, мог бы в саду, под оливой

Рассказывать внукам о жизни мирной и честной,

И даже приобрести на кладбище вполне приличное место.

Бабка.

Правда! правда!

Попутал лукавый!

2-ой повстанец.

Не иначе как от дьявола.

3-тий прохожий.

И только подумать

Кто ее выдумал — эту Коммуну?

Жили без нее тихо, по хорошему,

А теперь ни хлеба, ни рису, ни картошки…

Граф.

Я вижу вы теперь разбираетесь во всем.

Вы поняли, что Церковь, Король и министры о вас пекутся.

Ныне блудный сын вернулся в отчий дом.

Слава Богу кончилась эта… «революция»!

(Крики:

Кончилась! хорошенького понемножку!

С ней хлопот не оберешься!)

3-тий повстанец.

Мы хотим жить, как жили прежде!

4-ый повстанец.

Что нам делать? Руис нас повесит, как мятежников.

Граф.

О, нет, вы такие ж как прежде,

Вы не мятежники!

Покайтесь, выдайте зачинщиков, украсьте королевскими флагами дворец.