Гарольд Роббинс - Прощай, Жаннет

– Необыкновенно вкусно, – заметил он. Легкая улыбка тронула се губы.

– Некоторые вещи во Франции остаются неизменными. Он удивленно взглянул на нее: не ожидал услышать такое замечание в доме немецкого генерала.

– Вы бывали раньше во Франции, мадам?

– Я училась в Париже, – ответила она. – В Сорбонне. – Она положила еще одно пирожное ему на тарелку. – Моя дочь родилась здесь. Сразу же после начала войны.

– Значит, ваша дочь француженка, – сказал Морис.

– Полька. Мой муж был поляк.

– По французским законам ваш ребенок имеет право на французское гражданство, если только родители не заявят, что у них другие планы.

Женщина задумалась.

– Тогда она француженка, ведь мой покойный муж вернулся в Польшу, когда началась война, и мы не подавали никаких документов.

Он вопросительно поднял брови.

– Ваш покойный муж? Она кивнула.

– Он погиб, защищая нашу родину.

– Сочувствую вам, – сказал Морис. Анна сказала с философским спокойствием:

– Так распорядилась судьба. Я не первая и не последняя вдова на этой войне. Не только Польша сдалась немцам. И вряд ли Франция будет последней.

Француз молчал.

– Но люди продолжают жить, даже если им приходится приспосабливаться к новому режиму, – продолжила она.

Он кивнул соглашаясь.

– Тут вы правы. Те, кто нами правит, далеко. Нам надо учиться жить с ними, а не наоборот.

Раздался стук в дверь. В комнату вошел сержант.

– Генерал освободился. Он просит, чтобы вы проводили мсье де ла Бовиля к нему в кабинет.

Морис последовал за Анной через пустой холл в другую комнату. Она остановилась и, постучав, открыла дверь, не дожидаясь ответа.

Генерал фон Бреннер оказался значительно моложе, чем ожидал Морис. Вряд ли он был старше его самого. Вместо обычного приветствия он протянул руку.

– Рад вас видеть, мсье де ла Бовиль. – По-французски он говорил с сильным немецким акцентом.

Морис ответил тоже по-немецки.

– Счастлив познакомиться, генерал.

Мужчины посмотрели друг на друга. Неожиданно генерал усмехнулся.

– Мой французский так же плох, как ваш немецкий. Морис рассмеялся в ответ.

– Не скажите.

– Вы говорите по-английски?

– Да.

– Так давайте перейдем на английский. Мы будем чувствовать себя свободнее. Если возникнут трудности, Анна поможет нам.

– Согласен, – ответил Морис по-английски.

– Тогда за дело, – сказал генерал. – Французское промышленное управление поручило вам сотрудничать со мной, чтобы мы смогли быстрее мобилизовать промышленность и успешно бороться с общим противником. Разумеется, прежде всего следует заняться тяжелой промышленностью, это важно для производства оружия и боеприпасов.

– Я именно так и понял свою задачу. Поэтому подготовил документы, которые с минуты на минуту доставит сюда курьер. Я в вашем распоряжении, мы можем немедленно начать работу.

Разумеется, за три года их совместной работы во время оккупации возникли и другие возможности для сотрудничества. Например, фирмы, чьи владельцы были неугодны новому режиму, так и просились в руки. Большой знаменитый во всем мире завод по производству вин, компания, занимающаяся розливом по бутылкам натуральной минеральной воды, компания на юге Франции, производящая сырье для парфюмерной промышленности… И все по вполне доступной цене. Требовалась только небольшая сумма наличными и выездная виза для бывших владельцев, стремящихся выбраться из Франции любой ценой. Поскольку имена настоящих владельцев этих компаний скрывались в соответствии с французским законом о Societes anonymes, [9]они не были нигде зарегистрированы. Однако при принятии любых решений относительно этих компаний владельцы должны были заявить о себе, во всяком случае, внутри компании. Чтобы избежать неприятностей, Вольфганг при покупке фирм пользовался именем Анны. Все три были небольшими и приносили во время войны очень маленький доход. Вольфганг приобретал их с дальним прицелом. Когда война закончится, спрос на их продукцию сразу возрастет.

Два года спустя, жарким влажным летним днем 1943 года, Вольфганг вернулся с совещания в штабе очень расстроенным. Анна сразу это заметила, но промолчала, ожидая, когда он сам заговорит. Это произошло только после ужина, когда они уже сидели в кабинете. Он курил сигару и пил кофе.

– Меня отзывают в Берлин, – с трудом выговорил он. Она взглянула не него.

– Надолго?

– Навсегда, – сказал он. – Моя работа здесь окончена. А в Германии есть проблемы с промышленностью, которыми мне предстоит заняться.