Елена Арсеньева - Мост бриллиантовых грез

Мало того! Из-под того стола, за которым он сидел раньше, выбралась большая белая собака и улеглась рядом с ним, положив голову на его потертую кроссовку. Ну, это уж просто какая-то сказка «Зайкина избушка» получалась – про то, как лисичка попросилась к зайке пожить, да скоро его из дому и выжила!

Собака наглого придурка внимательно смотрела на Эмму. Вообще-то Эмма любила собак, а псина, большая и лохматая, была симпатичная, но почему-то под ее взглядом ей стало не по себе.

– Вы извините! – сказал в это время придурок с обезоруживающей улыбкой, снова напомнившей Эмме Романа. – Я почему решил, что вы флик… Потому что вы переодеты. Типа замаскированы. У вас на голове этот красненький паричок, хотя лицо у вас – женщины совершенно другого стиля. К вашим глазам и коже подходят волосы либо светлые, либо темно-русые. И одежда эта дурацкая совершенно не ваша, манеры у вас не для такой жуткой робы.

Сегодня Эмма была в черных кожаных брюках, аналогичном пиджаке (качество выделки кожи – поганое, одежда при каждом движении ехидно поскрипывала) и черной водолазке. Волосы, по контрасту, морковного цвета. Такая же помада и вообще – макияж соответствующий.

Ну надо же! А Эмма думала, что каждая новая одежда невольно подчиняет и выправляет стиль ее поведения… Значит, маскировка неудачна. Или просто этот тип такой проницательный?

– Я не флик, – повторила она, решив не показывать своего раздражения, и, воткнув принесенную официанткой чистую вилку в эскалоп, отрезала чистым же ножом кусочек. – Отличное мясо! Вы пробовали этот эскалоп?

– Я не ем мяса, – небрежно сказал бомжеватый нахал. – Я вегетарианец.

Эмма смутилась. Она всегда стеснялась своего аппетита, но от вкусной еды и изобилия сладкого она не в силах была отказаться. Ей приходилось прилагать массу усилий, чтобы не толстеть и после таких перееданий устраивать разгрузочные дни. Однако не станешь же это объяснять всем и каждому!

– Кроме того, – беспощадно сказал приставала-придурок, – название этого блюда непременно наводило бы меня на мысль, будто я ем какого-то несчастного, который добровольно согласился, чтобы его мясо было использовано для приготовления вкусненьких экскалопов. Но это еще что! Вот тут неподалеку есть бистро «Le Viking»… Говорят, они были ужасно волосатые, эти викинги, и никогда не мылись…

Эмма чуть не подавилась. Придурок! Вот придурок!

– Извините, – усмехнулся ее мучитель. – Я порчу вам аппетит? Вы только скажите – и я оставлю вас в покое. Ну, говорите: пошел вон! Если стесняетесь быть грубой, можете выразить свою мысль по-английски или по-немецки, я пойму. Или по-латыни: Vade retto! Изыди!

А вот сказать бы ему сейчас на чистом русском: «Мотай отсюда!»…

Эмма чуть не поступила именно так, да спохватилась. Судя по фамильярности, с которой этот придурок окликнул официантку, он в «Le Volontaire» завсегдатай. И он болтлив. Если эту болтливость направить в нужное русло, можно кое-что разузнать о Фанни.

– Да ладно, сидите, – великодушно махнула она рукой и, отодвинув тарелку с недоеденным эскалопом (теперь ни кусочка в рот не возьмешь, будешь непрестанно думать о несчастном le volontaire, который пожертвовал собой ради разнообразия здешнего меню!), принялась за бесподобный торт «Опера», запивая его остывшим жасминовым чаем. – Я не флик, честное слово! Да и на лесбиянку вроде не похожа. С чего вы взяли?

– Между прочим, меня зовут Арман, – отрекомендовался он и попросил официантку Мао принести ему еще рюмочку кира.

– Очень приятно, – ответила Эмма, впрочем, не называясь. Ни к чему такая короткость. Обойдется!

– Итак, почему я принял вас за флика или лесбиянку? По одной и той же причине. Вы так таращились на Фанни, словно решили рассмотреть, какого цвета у нее нижнее белье или не подложены ли в ее лифчик вместо поролоновых фолсиз пакетики с героином. Но кто бы вы ни были, советую вам успокоиться. Фанни чрезвычайно законопослушна, платит все налоги, ни в какой криминал в жизни не ввяжется, а прелести однополой любви ее не интересуют.

– Да? – усмехнулась Эмма, которая в этом, честно говоря, и не сомневалась. Даже мысль такая ей в голову прийти не могла! С женщиной?! Бр-р! Зачем ей женщины, когда на свете столько красивых мужчин? – Ну, какая жалость… То есть у меня никаких шансов?

– Никаких! – решительно мотнул головой Арман. – Тем паче в таком наряде, в образе женщины-вамп. Эту публику Фанни ненавидит, потому что одна такая вамп, кстати, бывшая ее подруга, увела у нее любовника. Очень богатого русского! Там была такая любовь, но появилась Катрин…