Дмитрий Таганов - Россия, лихие годы - рейдерский захват

В углу комнаты работал почти без звука телевизор, и затылком ко мне, в кресле, – блондинистая, кудрявая головка в наушниках. Время от времени эта головка закидывалась назад и тряслась от смеха: на экране мелькали старые диснеевские мультики, воскресная утренняя программа центрального канала.

Бесшумно я подошел ближе и достал из кармана фото с выпускного бала. Я надеялся, что это была она. Негромко я позвал: "Таня". Она не услыхала меня в своих наушниках. Она слушала одновременно еще и какой-то музыкальный диск на своем плеере. Я повторил ее имя громче, еще громче. Наконец, она услыхала меня, повернулась, расширила глаза, приоткрыла рот, и я сразу протянул ей фото.

– Что, кто это? Кто вы? Откуда это у вас, что вам надо! – она сорвала с головы наушники, но не закричала и никого не позвала на помощь. Левая ноздря у нее было проколота, и на ней сверкал камушек в оправе. Золотой шарик блестел над бровью, и такой же под нижней губой.

– Тише, тише, Танечка, все спят, ш-ш, – это подействовало удивительным образом, и она действительно перешла на шепот.

– Кто вы такой? Как сюда залезли?

–Я ваш друг. В окошко, Таня, оно у вас открыто. А Гуталин спит. Пусть пока спит, он устал за вечер.

– Да кто вы такой!

– Друг. Ваш, и Гуталина. Друг. – Так я никого не обманывал: в блюзовом бенде играют только друзья.

– Я вас не знаю!

– И я вас. Но видел ваше фото. А теперь нам надо ехать домой. Дедушка весь извелся. Он чуть не плачет. Немедленно. – Она отпрянула в кресле, глаза ее сузились.

– Никуда я не поеду. Я закричу! Вы что, полицейский?

– Надо ехать, Таня. Полиция вас ищет. Но мне первому повезло. Поехали, я вас на мотоцикле прокачу.

– Я совершеннолетняя! Я что, не имею права?

– Дедушку мучить, который тебя любит, – нет, нет. Не имеешь.

– Никуда я с вами не поеду! Я вас боюсь! Володя! Проснись, Володя!

Я встал со стула и прошел в спальню. Теперь только Гуталин мог мне помочь. Пришлось его брать за руку, будить и тормошить. Наконец, растолкал его. Как только он продрал глаза, всмотрелся и узнал меня, так сразу вскочил и сел в кровати.

– Доброе утро, Гуталин. Я Таню домой забираю. Не возражаешь?

– Ты кто?

– Я – Николай Соколов, мы вчера с тобой вместе играли. – Скрипнула за спиной дверь, рядом появилась Таня. – Ты объясни ей, что домой надо, дедушка извелся. И полиция сейчас приедет. Ты хочешь с ней встретиться? Нет хочешь?

– Ты мент?

– Я сейчас не мент, но менты скоро приедут. Они неделю вас ищут. Разбирайтесь тогда с ними сами.

– Мы не можем… то есть она не может. – Гуталин мял руками лицо, поглядывая на Таню. – Мы живем здесь. Нас попросили… . Еще несколько дней поживем… Ничего плохого не делаем, и вообще. Зачем этот кипишь? Что за дела?

– Кто вас просил?

– Неважно. Не твое дело. Проваливай, а то познакомишься с ними.

– С кем?

– Неважно. Все, привет. Отваливай.

– Гуталин, ты меня не понимаешь. – Я взялся за его ногу и сильно дернул, он опрокинулся на спину. – Проснись. От дури не можешь отойти? Напрасно ты, Гуталин, колешься.

– Что тебе от меня надо?

– Таню.

– Она взрослая!

– Очень взрослая. Поэтому ты скажешь ей ехать со мной домой.

– А если не скажу?

На это у меня не было готового ответа. Тогда хрен с ними со всеми, если такой жизнью хотят жить. Позвоню ее деду, пусть сам внучку забирает, если у него лучше получится. Нашел ее, – а забирай сам. И поеду домой спать на мягкой кровати, и без комаров. Но в тишине вопроса вдруг послышался снизу шум подъехавшей автомашины, хлопнули по очереди две дверцы. Гуталин прислушался и беспокойно повернул к окну голову. Я обернулся на Таню, – она тоже напряглась.

– Кто это?

– Хозяева.

– Что им надо?

– Слушай, как тебя, Коля, сейчас базар будет. Лучше скажем им – ты наш знакомый, музыкант, и все дела. Случайно зашел, мы не приглашали. Тебе ж будет лучше. Это крутые. Братки. Типа.

– Чего ты боишься?

– Неважно. Только не возникай при них. Я тебя прошу, это такой народ…

– Ты деньги у них за это брал?

– Неважно. Брал – не брал, что тебе? Ты понял? Уже идут.Скрипнула садовая калитка.

Я взял Таню за руку.

– Идем со мной, прямо сейчас, вещи Гуталин привезет. С нехорошими ты связалась. Добром не кончится. Поехали, Таня.

Она неожиданно вдруг слабо кивнула мне. Я за руку повел ее к двери, мимо шепчущего телевизора, к двери. Но внизу, на первом этаже, уже щелкал замок входной двери.

Мы спускались по пологой и узкой лестнице, я не отпускал тоненькую девичью руку, вел ее за собой. Я уже опустил ногу на последнюю ступеньку, когда входная дверь распахнулась, и один за другим появились двое. Крупные мужчины в летних рубашках. Глаза их еще привыкали к сумеркам помещения, – но они сразу замерли как две большие кошки, заметив нас на лестнице.