Василий Боярков - Маньяк и тайна древнего русского клада

– Бабушка, Вы, кажется, хотели мне сообщить что-то очень и очень важное, касательно того обстоятельства, что Вы видели ночью в окошко?

– Да, – словно очнувшись от глубокого сна, промолвила престарелая хозяйка квартиры, поднимая давно поседевшую голову и старческим взглядом глядя прямо на дотошного собеседника, – а и взаправду, я смогла улицезреть, как по дороге, проходящей прямо перед моими окнами, идет какой-то человек, мне незнакомый и одетый в пугающее, черное одеяние.

Старушка опять замолчала, внимательно разглядывая сидящего напротив оперативника и словно бы к чему-то примериваясь. Через пару минут Градов почувствовал, что странную рассказчицу в очередной раз необходимо подначивать, вследствие чего пытливо промолвил:

– Он был один?

– Нет, – престарелая женщина резко выдохнула, точно она на что-то решилась, – он нес на плече что-то слишком тяжёлое; но сразу скажу – то была далеко не простая ноша.

– Интересно?.. И что же им перетаскивалось?

– Он тащил человека, – гордо выпрямив спину, заключила Аникина, – и не просто человека, а молодую, притом красивую, но мертвую девушку.

– Что?! – полицейский невольно вскрикнул от полного удивления. – Что Вы хотите сказать?

– Только то, мил человек, – вдруг съежившись и начиная озираться по сторонам, словно боясь, что их нечаянно смогут подслушать, продолжала Екатерина Афанасьевна посвящать неугомонного собеседника в суть странных и ужасных событий, случившихся ночью, – что тот мужчина – а то был непременно мужчина, и молодой – переносил на себе убиенную им покойницу, – она не стала больше дожидаться, когда ее прервут наводящим вопросом, а озвучила его самолично, – ты спросишь: почему я решила, что то была девушка и что она была непременно убита? Так я тебе, милок, тут же правдиво отвечу: у нее были густые длинные волосы, безвольно спускавшиеся до самой земли, а самое главное – голова ее была не на теле, нет! Ее нес в руках тот таинственный человек, а кроме всего остального, одежда на ней была совсем не мужская, а такая, какую обычно носят потаскухи, нисколько не склонные к нравственности.

– Даже так? – искренне подивился Денис, до глубины души тронутый ужасным итогом повествования; однако, полностью отдаваясь служебным обязанностям, он непременно пожелал полностью выяснить сведения, способные хоть как-то указать на личность странного незнакомца. – Вы смогли разглядеть преступника? Как он выглядел?

– «Окстись», голубок, – сморщилась и без того некрасивая женщина, сделавшись просто ужасной, похожей на жуткую ведьму, – ночь же была – на улице не виделось ничего. Хотя, нет, постой… – внезапно она оживилась, как будто в ее старческой памяти всплыло какое-то важное обстоятельство, – вспомнила, точно! Он, идя по дороге, вышел прямо на свет и недолго находился под фонарем, полностью освещенный…

– Ну и?.. – вновь не выдержал Денис нервного напряжения, каждый раз посещавшего любого сыщика, когда ему удавалось приблизиться к разгадке неочевидного преступления. – Вы его распознали?

В этот момент престарелая женщина как-то странно взглянула на напористого допросчика, не то увидев привидение, не то что-нибудь небывалое, а не то, возможно, и нечто более сверхъестественное. От пронзительного старушечьего взора у Градова невольно похолодело внутри и как-то необычайно начало́ мутиться в глазах, точно бы он находился в преддверии непредвиденных и страшных событий. Не в силах объяснить себе небывалого ранее состояния, пусть и молодой, но в психологическом плане натренированный сотрудник смог взять себя в руки, однако не до конца, что стало понятно по дрожавшему голосу, когда он следом промолвил:

– Так кто же он такой?

Отвечая, Аникина долго не думала, а напротив, тут же озабоченным голосом попыталась разъяснить, что как бы она не хотела, но внести ясность в личность того незнакомца не сможет:

– Честно скажу, его я совсем не знаю.

– Но Вы же сказали?.. – разочаровано произнес полицейский, все еще не понимая, чем же был вызван тот невероятный страх, буквально на маленькое мгновение охвативший все его сильное тело. – Что вроде бы разглядели?..

– Я и не отрицаю, – согласилась старая женщина с ранними утверждениями, – я смогла его увидеть, но кто он такой – мне далеко не известно.

В критические моменты, когда, казалось бы, «дичь» уже поймана, но ты вдруг понимаешь, что гнался по ложному следу, в душе любого оперативника происходит невольное опустошение, от которого полностью теряется интерес, чтобы и далее продолжать следовать неправильно выбранным направлением. Тем не менее, принимая во внимание острую служебную необходимость, требующую более детально изучать внезапно возникающие моменты, Градов снова спросил, но, говоря по совести, безо всякого интереса: