Василий Боярков - Маньяк и тайна древнего русского клада

Молодому человеку, только что завершившему почетную воинскую повинность, потребовалось лишь пять с половиной минут, чтобы собраться по полной выкладке, требуемой в неординарных, экстренных случаях. Как заведено уставом несения службы, оперативному сотруднику необходимо носить одежду, никоим образом не передающую принадлежность к внутренним органам, поэтому Денису не составило большого труда облачиться в удобные черные джинсы и не продуваемую болоньевую ветровку, оказавшуюся однотонного цвета; на ногах, в отличии от заведенных у молодежи правил, предполагавших носить кроссовки, у него помещались легкие, но прочные туфли. Предполагая, что наступивший день может затянутся на продолжительно долгое время, он (пока прогревалась машина, купленная ему в подарок отцом) по-быстрому соорудил небольшое подобие сэндвича и выдвинулся к местности возможного происшествия.

Естественно, Денис прибыл много после непосредственного руководителя, подполковника полиции Карелина Германа Петровича. Являясь человеком среднего роста, тот имел чрезвычайно тучную фигуру, которая, по сравнению с другими людьми, делала его казавшимся просто огромным; впрочем, независимо от лишнего веса (и как не покажется странным?), он слыл невероятно подвижным, энергичным и непоседливым (очевидно, такие качества выработались в нем за долгие годы несения службы, и в результате укоренившейся привычки – быть всегда в состоянии полной готовности). По своенравной натуре он угадывался человеком властным, высокомерным, амбициозным и непримиримым к мнению, не совпадавшему с его единоличными мыслями; мужчина недавно достиг сорокалетнего возраста и считался вполне состоявшимся, имевшим для занимаемой должности все нужные качества. Из внешних данных сурового полицейского можно ещё отметить привлекательное лицо, обладающее серо-голубыми глазами, на удивление излучающими непомерную глупость, деспотическое самодурство и непередаваемое упрямство (кстати, чуть вздернутый кверху нос создавал определённое впечатление, что перед тобой находится тип, кроме всего прочего отличающийся детской капризностью). Остальные признаки ничем особо не выделялись: пухлые, выпиравшие в стороны, щеки являлись отличительным признаком любителя вкусной пищи; тонкие, вздернутые кверху губы, были прикрыты густыми усами, русым оттенком сочетавшимися с густыми волосами, аккуратно зачесанными назад и начинавшими легонько седеть; лопоухие уши широко топорщились в стороны; гладкая кожа выглядела слегка маслянистой. На выезд он прибыл, соответственно значимому положению облачённым в строгое форменное обмундирование.

Когда подъехал Градов, растерянный руководитель нетерпеливо ходил по дороге, находясь на удалении двух сотен метров от дорожного знака, обозначающего окончание населенного пункта, и по внешнему виду казался неестественно озабоченным – создавалась несомненная уверенность, что обычно суровый мужчина уже видел – ТО! – ради чего переполошился весь личный состав небольшого поселкового отделения; судя же по его взволнованной физиономии, ему представилось нечто такое, с чем ранее офицеру если и приходилось когда-нибудь в прошлой практике сталкиваться, то, уж точно, не так и часто.

– А-а, приехал, – сказал он несколько дрожавшим голосом, когда Денис припарковал старенькую, но еще резвую иномарку, как и положено, к ближайшей обочине, – ждем остальных, а потом начнем разбираться. Вот, «…мать его», случай?! Хотя и служу уже долгие годы, но, скажу честно, подобного мне видеть покамест не приходилось.

– Случилось что-то серьезное? – спросил молодой полицейский, желавший побыстрее посмотреть на – ТО! – что же так разволновало опытного, много повидавшего на послужном веку, офицера.

В ответ тот поглядел на спросившего сотрудника, как на человека, произнесшего очевидную глупость, и, презрительно усмехнувшись, передал тем самым свое явное превосходство, а следом пренебрежительно пояснил:

– Скоро узнаешь, а пока подожди в сторонке, да, гляди, ничего не затопай… Хотя, нет, отставить! – моментально изменил он отданное чуть ранее указание, – чего зря прохлаждаться, да тянуть драгоценное время? Ступай-ка лучше опрашивать жителей, живущих неподалеку: может статься, кто чего и видел, и захочет с тобой поделится, а иначе?.. Удачи нам не видать.

Это была излюбленная фраза полицейского подполковника, означавшая только одно: он находится в исключительно затруднительном положении. Оспаривать его решение было бы бесполезно, да и попросту глупо, поэтому молодой оперативный сотрудник, не возражая против озвученной расстановки, отправился выполнять прямые обязанности. Он направился к ближайшему двухэтажному дому, как и дорожный знак означавшему окончание населенного пункта. Хотя время было ранее, но в доме никто не спал: кто-то собирался на работу, кто-то просто вставал в силу сложившейся привычки, а кого-то будили поднявшиеся соседи. Вопреки вроде бы вполне удачному обстоятельству (не приходилось «барабанить» по дверям, привлекая к себе излишнее внимание и вызывая ненужное недовольство) открывали хозяева неохотно, не говоря уже, чтобы они выказывали большое желание откровенничать. Обойдя в недоброжелательном ключе семь квартир и не получив никакой интересующей информации, молодой оперативник остановился перед ветхой дверцей, скорее всего изготовленной еще в далекие советские годы, когда на излишней прочности строительная промышленность внимание особо не акцентировала.