Василий Боярков - Маньяк и тайна древнего русского клада

Молодой человек достал из кармана простенький небольшой предмет, имевший овальную форму, а нажав на миниатюрную кнопочку, открыл его верхнюю крышку. Внутри оказалось изображение привлекательной девушки, очаровательной улыбкой «смотревшей» с имевшейся в основании корпуса глянцевой фотографии.

– Здесь, – продолжал смятенный повествователь, не перестававший плакать, но все же стремившийся взять себя в руки, – между «фоткой» и корпусом как раз и спрятан тот злосчастный клочочек. Я отдаю медальон тебе. Храни его как зеницу ока… до поры до времени, пока не станешь достаточно взрослой. Тогда вы с мамой соедините свои половинки и добудете то несметное богатство, которое сможет обеспечить вам полностью безбедную жизнь – вплоть до самого скончания вашего века! Никому не говори про имеющуюся частичку – даже собственной матери! – потому что никто на свете не должен быть в курсе, что тебе известна та страшная тайна. А иначе?.. Не останется тебе на спасение совсем никакой надежды. Я-то, уж точно, только по той обыкновенной причине, что прознал о чужом секрете, сразу сделался обречённым на смерть, но тебя я попробую выручить – попытаюсь отвести от любимой дочки неминуемую большую опасность! Я тебя пока куда-нибудь спрячу, а когда из родильного дома – где, как известно, мама вот-вот родит тебе младшего братика – её выпишут, вы друг друга отыщите; дальше же станете просто жить, уже полностью избавившись от тягостных и мучительных неприятностей. Меня к тому времени «по-любому» уже не будет, то есть тем самым вы перестанете подвергаться какому бы то ни было риску.

После последних слов малышка разразилась безудержным ревом и, не в силах промолвить ни единого слова, бросилась к ближайшему родственнику прямо на шею, крепко прижимаясь к нему хрупким и маленьким тельцем. Отец в это время прятал кулон в карман ее верхней куртки, и закончил как нельзя более вовремя, так как именно в этот момент (словно бы из ниоткуда!) перед ними возникли три мужские фигуры, разгоряченные быстрым бегом и одетые в утепленные костюмы, больше пригодные для спортивного тренинга.

– Ага, «мерзавец»! – проговорил тот, что выглядел представительнее всех остальных. – Наконец-то попался! Долго мы за тобой бегали, но, как говорится, «Бог не Никита-Харинский», и он видит, кому же следует воздать по его поганым заслугам – настал и тебе, «братан», черед за все расплатиться.

– Хватит с ним лясы точить, – резким окриком оборвал говорившего маленький, плюгавенький человечишка, хотя и не обладавший значительной физической силой, но среди остальных выделявшийся и сильным духом, и мужественной натурой (он явно обладал в этой группе безграничным авторитетом), – босс сказал, что его «валить» нужно сразу: он узнал ужасную тайну, а жить с таким тяжким грузом на сердце ему дальше попросту не под силу.

Тут!.. Он достал из кармана дореволюционный револьвер, приставил дуло напрямую ко лбу мужчины (как известно, стоявшего на правом колене) и произвел один, единственный, выстрел, оборвавший существование нетрусливого в общем-то человека.

– Убей девчонку, – бросил он, мотнув головой бандиту, заговорившему первым, – нам велено сделать все аккуратно и не оставить за собой совсем никаких «следов».

Громила, к которому обращались слова, пораженный безграничной жестокостью, открыл было от удивления рот… однако возразить ничего не посмел, а только молча взял за плечо малышку, обливавшуюся слезами, и повел ее в затемненную часть переулка.

– Правильно, – с усмешкой прокричал ему главный, – а трупик сбрось в канаву да понадёжнее спрячь – чтобы подольше искали.

Он беззаботно рассмеялся (как выродок считал) удавшейся шутке, а его товарищ, удалившийся на приличное расстояние, в то же самое время зажимал огромной ладонью беззащитной девчушке рот и опускался перед ней на колени.

– Послушай-ка меня, детка, очень внимательно, – говорил он повелительным полушепотом, – от того условия, как ты себя поведешь в дальнейшем, будет зависеть то очень серьезное обстоятельство – останешься ли ты в живых или же нет.

Не в силах сдерживать беспрестанно струившихся слез, маленькая девчушка (какой-то не по-детски развитой интуицией!) вдруг осознала, что странный большой дядька почему-то питает к ней исключительно добрые чувства, поэтому (сама не зная, как получилось?) перестала сразу же хныкать и молча внимала, что ей теперь говорилось. Мужчина тем временем продолжал:

– Я сейчас выстрелю вот из этого пистолета, – он показал оружие модели «Тульского Токарева», – но фактически, чтобы ты в сём случае нисколько не пострадала. Тебе до́лжно только молчать, ни в коем случае не реветь и не говорить ни единого слова, иначе сюда придет тот, другой, дядька, а ужо он тебя, не «сумневайся», не пожалеет.