Елена Саулите - Швейцарский счет

«Капельница», – определила она, и сердце тревожно екнуло.

В свои девятнадцать она еще ни разу не лежала в больнице, и систему видела только по телевизору. Там в сериалах под аккомпанемент такого же монитора под капельницей умирали главные герои.

«Он стрелял в меня, – вспомнила она. – Я умираю», – пронеслось в голове, и Алиса жалобно застонала.

Заслышав стон, скучавший у окна комиссар полиции Лефевр, встрепенулся и подбежал к постели. Будучи человеком энергичным, он плохо переносил вынужденное безделье. Его взрывной темперамент, унаследованный от матери-француженки, не давал покоя в первую очередь ему самому. Подчиненные комиссара отлично знали, что ему не стоит перечить, начальник в гневе ревел, как тигр, швырялся папками и вел себя чрезвычайно буйно.

Алиса настороженно наблюдала, как невысокий седой мужчина с лохматыми бровями и в полицейской форме, засуетился вокруг ее постели. Он трижды придвигал и отодвигал стул, выбирая оптимальное расстояние для допроса потерпевшей, и, комментировал свои действия с такой скоростью, что казалось, будто он тренирует французские скороговорки. Несколько раз хватал девушку за запястье, пытаясь нащупать пульс, и тут же бросал, принимаясь рыться в карманах в поисках блокнота или ручки. Наконец, он приготовился к беседе и, попрыгав на стуле (точно сомневаясь в его надежности), представился и задал вопрос. Алиса, разбиравшаяся во французском не лучше, чем во вводимых ей лекарствах, поняла только, что дяденька из полиции и зовут его Лефевр. Комиссар несколько раз повторил один и тот же вопрос, сопровождая слова красноречивой жестикуляцией, но Алиса лишь беспомощно смотрела на него и виновато улыбалась, демонстрируя свою полную лингвистическую несостоятельность. Находчивый швейцарец тут же позвонил некоему господину Аксакову и что-то долго втолковывал последнему, время от времени ободряюще подмигивая больной.

Алиса тем временем разглядывала палату: похожий на пенал платяной шкаф, жидкокристаллический телевизор на стене, низенький белый столик и ваза с герберами, и удивлялась комфорту швейцарских тюрем. То, что она находится в тюремной больнице, не вызывало у нее ни малейших сомнений, вот и полицейского к ней для охраны приставили. – «Если у них такие тюрьмы, то, может, ничего. Посижу как-нибудь. Йогой займусь, читать буду. Все-таки не к батарее прикованная», – уговаривала она себя. И когда спустя полчаса в палату вошла элегантно одетая дама со стрижкой под мальчика и приветливо поздоровалась с ней на чистейшем русском языке, Алиса опешила от неожиданности. Но решила, что это наверняка адвокат, назначенный ей швейцарским правосудием, и приготовилась к худшему. Каково же было ее изумление, когда женщина пояснила, что она пресс-секретарь российского посольства, вызванная в клинику в качестве переводчика. Уловив слово «клиника», Алиса переспросила:

– Клиника? Как, разве я не в тюрьме?

– Что вы, милая,– рассмеялась женщина. – Вы находитесь в одной из самых дорогих клиник Швейцарии – «Де ля Тур». Здесь работают лучшие доктора Европы.

– Я выживу?– слабым голосом прошептала Алиса.

– Конечно! Самое страшное уже позади. Вы здесь уже неделю. Вы же помните, что в вас стреляли?

Алиса моргнула, давая понять, что помнит.

– Вас на вертолете доставили сюда, в Женеву, сделали две операции. Первая пуля пробила легкое, вторая раздробила плечо. Вам крупно повезло, пуля прошла в сантиметре от сердца, еще чуточку и вас бы с нами не было. Вылечат вас, сердечко подкрепят, кровь почистят, покапают витамины, откормят, а то вы, дорогуша, на призрака похожи. Все будет хорошо. Меня, кстати, Мария зовут. Мария Леонова,– женщина вновь улыбнулась, и Алиса заметила детские ямочки на ее щеках.

– А полиция зачем? Для охраны? Герье не поймали? – едва слышно прошелестела Алиса, недолгий разговор оказался для нее чрезвычайно утомительным.

– К сожалению, пока нет. Ему удалось бежать через окно, – нахмурилась Мария и перевела разговор на другую тему. – Комиссар Лефевр активно расследует дело Герье, он здесь, чтобы задать вам несколько вопросов.

– Герье – маньяк. Сумасшедший, – Алиса сильно побледнела и занервничала.

– Ну-ну, детка, не нужно так волноваться. Все позади. Сейчас я позову медсестру, она сделает вам успокоительное. Вы ответите на несколько вопросов комиссара Лефевра и сможете спокойно отдохнуть. А завтра прилетает ваша мама, мы выхлопотали ей визу. Так что успокойтесь. Все хорошо.