Елена Саулите: Швейцарский счет

Ослепительное сияние девственно-белого снега и оглушительная, неземная тишина… Склоны альпийских ледников, похожие на гигантские пасхальные куличи, безмятежно покоились под куполом холодной голубой бесконечности. Желтые лучи зимнего солнца едва ощутимо грели оконное стекло, Алиса потрогала его кончиками пальцев и недоуменно покачала головой.

– Солнце в ледяной пустыне – обалдеть, – прошептала она.

Не в силах оторваться от завораживающей картины ледяной вечности, Алиса приникла лбом к прохладному окну и замерла в благоговейном восхищении.

Швейцария. Гриндельвальд. Бескрайние снежные просторы и полное безлюдье, будто Алису занесло на край света. А ведь в ста километрах от их уютного шале – Берн и международный аэропорт, откуда они с Марком добирались в умопомрачительном лимузине с диванами, баром и спутниковым телевидением.

– Можно было на поезде, – рассуждал Марк, развалившись на мягкой сливочной коже заднего сиденья. – Но мне хотелось тебя побаловать.

Последние полтора месяца Алисе с трудом верилось в происходящее. Она– обыкновенная девятнадцатилетняя девчонка, чьим главным жизненным достижением был титул «Мисс Тверь-1993», она и Венеция, она и Париж, она и элитный курорт Гриндельвальд, она и сын одного из богатейших людей мира Лейба Фридмана. Она – жена его сына! Чудесный сон. Рождественская сказка про Золушку. А вот, поди ж, ты… Алиса сильно ущипнула себя за ухо, чтобы проверить, не сон ли это в самом деле, зашипела от боли, но все осталось на своих местах – и худощавое тело Марка, разметавшееся на синих шелковых простынях, и далекие пестрые крыши Гриндельвальда, и приближающееся Рождество с подарками, которых Алиса ждала с замиранием сердца. Марк обещал подарить ей нечто, о чем она и мечтать не могла. Так и сказал:

– Ты в обморок упадешь, готовься.

Зеленые, как альпийские луга, глаза Алисы молили:

– Скажи. Не мучай.

Но он только тихо смеялся, нежно целуя ее прозрачные пальцы:

– Нет, нет, Лиса, – так он прозвал ее с первого дня знакомства, – не могу. Это сюрприз.

Сверкающий ореол далекой вершины Шильтхорн, самой высокой горы Гриндельвальда, притягивал взгляд. Марк, теша эго всезнайки, любил блеснуть эрудицией и рассказывал Алисе о Швейцарии много занимательного. К примеру, он знал, что здесь в Гриндельвальде проложена самая высокогорная железнодорожная ветка в мире, и ведет она к перевалу Юнгфрауйох.

– А на перевале расположена самая крупная в Европе звездная обсерватория, оснащенная мощнейшим телескопом, – с гордостью продолжал он. Он так расхвастался, что Алиса не удержалась и уколола:

– Ты говоришь так, будто сам ее построил.

– Какие мои годы! Еще и не такое построю. И знаешь, как назову?

– Ну?

– Лиса!

– Дурашка ты, – звонко хохотала Алиса.

Боже, вот она Швейцария! Страна банков, лучших в мире часов, вкуснейшего шоколада и чудес. И Алиса. Алиса в стране чудес! Невероятно! Дух захватывает!

Алиса лихо крутанулась на одной ноге и взвизгнула от восторга, опомнившись, испуганно прикрыла рот ладошкой и оглянулась на, мерно посапывающего Марка, он зашевелился было, но тут же затих. Алиса решила не будить новобрачного, они были женаты всего-то шесть дней, потихоньку оделась и на цыпочках вышла из комнаты. Шале было в два этажа, на первом – кухня и столовая, на втором – две небольшие спальни.

Снизу доносился звон тарелок, домовитое шкворчание масла на сковороде, и монотонное шарканье прислуги. В воздухе витал терпкий, ни с чем несравнимый аромат свежемолотого кофе. Ингрид, мужеподобная женщина неопределенного возраста с топорным лицом и большими жилистыми руками, приходила в восемь часов утра, готовила, убиралась в доме, подавала на стол, а в пять вечера с поистине швейцарской точностью удалялась. Жила она в соседней деревушке Лаутербрюннен, что раскинулась у подножия Шильтхорн в четырех километрах от их шале. Обыкновенно Ингрид перемещалась на мотосанях. Алису от души забавляло, когда крупная, похожая на гренадера, Ингрид в пуховой куртке, высоких теплых ботинках, замотанная в шерстяную шаль по самые глаза, седлала своего механического коня и включала зажигание. Два-три коротких чиха двигателя, и она срывалась с места, бешено несясь по ледяной пустыне и взметая за собой столб радужной снежной пыли. Деревенская крестьянка верхом на мотосанях была предметом их с Марком постоянных шуток.