Юлия Фалалеева - Рифл шафл

— Вы меня извините, но вы явно заблуждаетесь: не было и нет в христианских канонах традиции употребления водки на поминках. Это то, с чем православной церкви приходится бороться и даже запрещать такого рода поминовение, как не имеющее ничего общего с христианским. Усопшим, прежде всего, нужны наши добрые слова и дела в память о нём. А поминальная трапеза представляет собой своего рода доброе дело, которое направлено на тех, кто живёт рядом: людей близких, знакомые, а также — люди неимущих… Которые, побывав на обеде, могли бы вознести молитву о душе усопшего. Так что, если хотите, помянуть — говорите. Пить или не пить — дело вашего вероубеждения…

— Ну и скажу! И скажу, и выпью! — заявил ветеран алкогольного движения. — Спи спокойно, Марк Израилевич! Пусть земля тебе будет пухом! Если встретишь на том свете внучку нашу, нашу Диночку Борисову…

При этих словах пьяная тётка, сидевшая рядом с говорящим, выпила залпом, не дожидаясь конца речи, и зарыдала в голос.

— Внученька наша единственная, кровиночка Диночка… Красавица наша болезная… Умерла голубка, ангельская душа, — она оттянула ворот грязной футболки и смачно высморкалась себе за пазуху.

Вся когорта алкашей дружно выпила по стопке и налегла на салаты.

Зинка не поверила своим ушам!

Вот, это ж надо так допиться, чтобы для красного словца выпить за упокой живой внучки!

— Извините, ради бога, — Зинуля сменила тон. — Ольга… По мужу Борисова — ваша дочь?

— Наша, наша, — тётка подняла на Зинку слезящиеся глаза. — Олюшка — доченька, Диночка — внученька… Мишка бросил их, кобель гулящий… А Диночка, она всё болела… Все болела, — тётка громко икнула. — А он — гулящий… Всё деньги проклятые…

«Да… Родственнички у Михаила Григорьевича ещё те… Понятно, почему Динка без них особо не скучает и распространяться на их тему отказывается… Бедный Мишка!», — с сожалением подумала Зинка.

— А Ольга — дочка ваша — она где? — придав лицу участливое выражение поинтересовалась Зинуля.

— Ольга? Так она…

— Заткнись, дура! — муженёк с силой ткнул супружницу локтем в бок. — Ты чего, старая, помелом метёшь?! Велено молчать! Молчи! Лучше — разлей нам.

Тётка захныкала и послушно разлила по четырём стопкам водку.

Бабульки тем временем поднялись из-за стола. Они подошли прощаться к сидящей отдельно на диване Аллочке. Та подскочила с места и, сбегав на кухню, вручила каждой из старушек по пакетику с конфетами и печеньем. Затем проводила до двери.

— Эй! Хозяйка! Водка кончается! — крикнул из-за стола Динкин дед.

Зинка вышла в прихожую и взглядом показала Алле на стоявший пакет с прихваченными ей по дороге двумя бутылками.

Аллочка поняла, но отрицательно покачала головой.

— Нужно как-то закругляться… Что придумать?

— Хорошо, — Зинка утвердительно кивнула. — Вы только мне подыграйте.

— Подыграйте? — не сразу поняла племянница.

— Да! Делайте вид, что знаете, о чём я с вами говорю… В зал не заходите, кричите из кухни. Соглашайтесь с моими словами. Понятно?

— Я — не артистка, но попробую, — улыбнулась Алла.

Зинаида вернулась за стол и как ни в чём не бывало подложила себе салатика.

Съев пару ложек, она изобразила крайнюю степень волнения, словно забыла о чём-то важном.

— Алла! Алла! — громко позвала она. — Сколько сейчас времени?

— Половина пятого, Зинаида Львовна, — раздалось из кухни.

— Слава богу, что вспомнила! — снова закричала Зинка. — Сейчас же из полиции приедут! Из местного РОВД, я их предупредила, но ребята сказали, что только к пяти освободятся.

— Как же вы, Зинаида Львовна, забыли? — подыграла Аллочка. — Нужно на столе прибрать и скатерть встряхнуть! А сколько полицейских подъедет?

— Не знаю! Я начальнику отдела звонила, он знал Марка Израилевича… Но думаю, шесть или семь человек.

На лицах «синюшного квартета» отразилось явное нежелание встречаться с блюстителями правопорядка.

— Ну, так чё? Водки не будет? — вяло поинтересовался второй «помятый джентльмен».

— Какая водка?! — округлив глаза, уставилась на него Зинка. — Сейчас полицейские приедут! Вставайте, поможете полы протереть, а то натоптано… Да и проветрить надо. Вставайте! Сейчас швабру принесу…

— Вы уж тут сами… — заявил бывший Мишин тесть. — Сами прибирайтесь. У нас — дела. Мы пойдём.

— Алла, иди сюда, проводи соседей! Они уходят, — оповестила Зинка наследницу.

— А вдруг вернутся? — испуганно прошептала Алла, когда пьянчужки уже стояли в подъезде. — Я боюсь!