Юлия Фалалеева - Рифл шафл

Церковь посёлка Озёрное, расположенного вдоль трассы, находилась на небольшой возвышенности и была хорошо видна с дороги. Храм был деревянным, срубленным из сосны, в изобилии произрастающей в здешних местах.

Именно из-за обилия леса деревянное храмостроительство на Руси всегда шло впереди каменного. Ещё в стародавние времена византийские традиции были всецело приняты мастерами Руси, но так как передать в дереве архитектуру каменных храмов со множеством арок, колон и прочих модулей невозможно — наши зодчие пошли своим путём, проявив самобытную изобретательность.

Вот и церковь в Озёрном, построенная из ровненьких отполированных брёвен, напоминающая, скорее, сказочный терем с ярко-зелёной металлической крышей и деревянной колоколенкой, являлась примером традиций деревянного зодчества и достопримечательностью села.

Сегодня, в священную и предпраздничную спасительную ночь Светлого Воскресения Христова, незадолго до полуночи, в храме служили полунощницу.

Народу собралось столько, что места внутри всем желающим не хватало, люди стояли на ступенях и просто на улице, во дворе храмовой ограды. Благо, апрельская ночь не была холодной.

Перед самой полночью торжественный благовест возвестил о наступлении великой минуты Светоносного Праздника Воскресения Христова. Послышалось тихое пение, постепенно набирающее силу: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесах, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити…».

В это же время с высоты колокольни раздался ликующий пасхальный перезвон.

В таком столпотворении легко остаться незамеченным…

Человек в сером дождевике сосредоточено разглядывал окружающих, затем, убедившись, что все — кого он хотел увидеть — на месте, осторожно попятился сквозь толпу стоящих во дворе храма людей. Добрался до калитки церковного ограждения и выскользнул наружу.

Торопливо пройдя по деревенской улице, пересёк двухполосную автотрассу и оказался у высокого забора из металлошифера, за которым скрывался недостроенный коттеджный комплекс.

Крадучись, прошел несколько метров вдоль ограждения и беспрепятственно проник на территорию через трехметровый проём, предназначенный для установки центральных ворот.

Ночной визитёр легко ориентировался среди новостроек. Обойдя несколько участков с недостроенными коттеджами, он уверено направился к единственному дому, в окнах которого горел свет.

Словно из-под земли перед ним возникла мужская фигура в камуфляжной форме.

«Черт! Охранник!», — раздосадовано подумал человек.

— Здравствуйте! А я смотрю: вы — не вы? Что-то случилось? — охраняющий территорию молодой азиат приветливо улыбнулся.

— Да так… Небольшая необходимость… — раздалось в ответ. — А ты, Ильяс, куда собрался?

— В общагу… Земляки утром в Душанбе летят, нужно родителям денег передать, — ответил молодой таджик. — Через пятнадцать минут вернусь.

Он поспешил к проёму в заборе.

Проводив взглядом удаляющегося охранника, человек серой тенью метнулся к двери освещённого коттеджа.

Он уже, было, схватился за дверную ручку, но разглядев что-то через стеклянную входную дверь, беззвучно отпрянул назад и прижался к стене…

Зиночке снился страшный сон.

Вцепившись онемевшими пальцами в края невесть откуда взявшихся ржавых старинных саней, она неслась с усыпанной булыжникам горы, высекая искры и издавая невероятный грохот. Долетев до подножья, она в страхе хотела соскочить с дурацких салазок и спрятаться от настигающего её камнепада, но в этот момент неведомые силы вновь стали тащить её «боб» — теперь уже вверх по горе — в сопровождении лязга и стука.

Оглушённая какофонией раздражающих звуков, Зинаида кое-как разлепила глаза и подняла голову с подушки.

С чёрно-белой гравюры восемнадцатого века, на неё с укоризненной грустью смотрел красивый, большеглазый мужчина в белом парике. Зиночке даже почудилась, что правая бровь на портрете знаменитого предка приподнялась выше обычного.

— Что опять не так, Анисим Титович? — пробурчала Зинаида и снова рухнула в кровать.

Сквозь смеженные веки, ей показалось, что пухлые губы костромского дворянина, обер-секретаря Князева скептически ухмыльнулись.

— Между прочим, мама говорила, что я ваша точная копия! Поэтому рекомендую проявить ко мне снисходительность…

Но заснуть снова не удалось. Стук становился ритмичным, а через секунду к нему — почему-то?! — присоединилась знакомая мелодия «Турецкого марша».