Грегори МакДональд - Флетч & Co

Смит бросил короткий взгляд на Кавалье.

— Это первоклассный отель, мистер Армистед.

— А разве не бывает первоклассных преступников?

— Мы стараемся доставлять нашим гостям минимум неудобств. Разумеется, иногда случаются неприятности… — Кавалье пожал плечами. — Но мы не требуем у наших гостей кредитную карточку. Они нам верят. И мы должны им доверять.

— И многие расплачиваются в отелях наличными? — спросил Флетч.

— Многие, — ответил Кавалье, — Во всяком случае, в этом отеле. У нас часто останавливаются старушки, которые не признают кредитных карточек.

— Наличными платят не только старушки, — Смит хохотнул. — В каждом отеле есть такие клиенты. Как мы говорим, приезжают по частным делам.

— Завтрак на одного, — напомнил Флетч. — Означает ли это, что Крэндолл ни с кем не делил номер?

— Отнюдь, — покачал головой Смит. — День-то большой.

— Так какая часть ваших гостей платит наличными?

— Примерно десять процентов, — ответил Кавалье.

— Скорее, пятнадцать, — поправил его Смит.

— Мистер Смит склонен сгущать краски, — улыбнулся Кавалье.

— Значит, этот Джеймс Сейнт Э. Крэндолл ничем не выделялся?

— Как же не выделялся? — засмеялся Смит. — Удрать от человека, который принес ему двадцать пять тысяч долларов. Такое для нас в диковинку.

Кавалье пристально смотрел на Флетча.

— Надеюсь, вы извините меня, мистер Армистед, но непохожи вы на парковщика машин.

— А вы знакомы со многими?

Кавалье покачал головой.

— Близко — нет.

Флетч поднялся, взял со стола бумажник.

— Спасибо за помощь.

— Бумажник вы берете с собой? — спросил Кавалье.

— Почему нет?

— Ну, не знаю, — он посмотрел на Смита. — Правда, не знаю, что и делать. Не сдашь же его в бюро находок. Наверное, надо известить полицию.

— Именно туда я и собираюсь поехать.

— И правильно, — покивал Смит.

— К вам-то я пришел.

— Да, да, пришли, — Кавалье потер пальцем бровь. — И деньги вы нашли. Но не на территории отеля… так?

— Примерно в двадцати кварталах отсюда.

— И этот мужчина убежал… вы уверены, что позвонили в нужный вам номер?

— Нет, не уверен. Все ошибаются, особенно имея дело с телефоном. Но человек, с которым я говорил, не удивился, узнав, что я нашел его бумажник.

И Флетч засунул бумажник в задний карман.

— Даже не знаю, — в голосе Кавалье слышалась нерешительность. — Наверное, мы должны уведомить полицию, — он улыбнулся Флетчу. — Чтобы обезопасить себя, вы понимаете.

— Молодой человек пришел с двадцатью пятью тысячами долларов и ушел с двадцатью пятью тысячами долларов, — пробормотал Смит.

— Я совсем не против того, чтобы вы звонили в полицию, — Флетч посмотрел на Кавалье. — Вы же записали мой имя, фамилию и адрес, — он указал на блокнот.

— Конечно, конечно, мистер Армистед, — закивал Жак Кавалье. — Я все записал.

— Банка орехового масла, краюха хлеба, бутылка апельсинового сока и ты, — улыбнулся Флетч.

Они лежали животами на песке, голова к голове, рядом друг с другом, еще мокрые после купания. Вдвоем, на огромном пляже.

— Как романтично, — скорчила гримаску Мокси.

— Очень романтично, — согласился Флетч.

— Совсем не романтично, — в лучах опускающегося к горизонту солнца капельки соленой воды на ее руках, спине, ногах блестели, словно бриллианты. — Ореховое масло, хлеб и апельсиновый сок.

— И ты.

— Блеск, что и говорить. Лучше, конечно, тушеной моркови и консервированных бобов, но причем здесь романтика, Флетч, — Мокси приподнялась, смахнула песок с обнаженной груди, легла щекой на руку Флетча, вздохнула. — На нашу долю романтики уже не осталось.

— Откуда у тебя такие мысли?

— Романтика ушла из жизни. Она принадлежит прошлому…

— Я сейчас заплачу.

— …Ушла вместе с кринолином и реверансами.

— А я — то почитал себя романтиком.

— Естественно. Вытащить меня из дома в половине второго, отмахнуться от свидания, которое мне назначили на два часа в кафе «Мондрайн», примчаться сломя голову на этот Богом забытый пляж, проскочив по пути несколько ресторанов, где нас могли вкусно накормить…

— Ты голодна…

— Бросить в прибой, как собачонку, — Мокси чуть потянулась и чмокнула его в щеку, — использовать на песке, даже без полотенца, не говоря уже об одеяле.

— Мы лежали на боку, так что условия для нас были одинаковые.

— Не очень романтичные, — Мокси дунула ему в нос.

— Романтика — это химера, выдуманная виноделами и кондитерами.