Грегори Макдональд - Флетч и Мокси

Fletch's Moxie (1982)

– Что случилось со Стивом? – женщина, сидевшая в парусиновом кресле, наклонилась вперед. Она не отрывала взгляда от телевизионного экрана с пор, как Флетч вошел в павильон. Кроме него, в павильоне никого не было. Женщина говорила то ли сама с собой, то ли с воздухом. – Господи, что же это? – тихий, сдавленный голос.

Даже в этот облачный день свет с океанского берега «слепил» экран телевизора.

Флетч видел лишь мелькающие на экране бледные тени. А буквально в десятке метров, между камерами, «юпитерами», рефлекторами находилась съемочная площадка передачи «Шоу Дэна Бакли» с ведущим и гостями.

На стуле посередине сидел сам Дэн, в белых брюках, мокасинах и синей рубашке. Даже на расстоянии Флетч видел прилипшую к его лицу добродушную улыбку. Слева, в длинном, широченном, словно с плеча боксера-тяжеловеса, белом халате, сидела Мокси Муни, ослепительно красивая, пышущая здоровьем, юная кинозвезда, которую вызвали из гримерной, дабы оттенять очередной выпуск «Шоу». Правый стул занимал агент Мокси, ее менеджер и продюсер, Стив Питерман, в сером костюме-тройке, черных туфлях и галстуке.

Он уже не сидел, а, скособочившись, привалился на подлокотник. Голова его упала на правое плечо.

Флетч посмотрел на часы.

Тяжелый, ярко раскрашенный задник, ограничивающий съемочную площадку, колыхался от ветра, дующего с Мексиканского залива. Серо-синие волны лениво накатывали на пляж. Со всех сторон съемочную площадку «Шоу» окружала другая площадка, несоизмеримая по занимаемой площади, на которой велись съемки нового фильма с интригующим названием «Безумие летней ночи». В главных ролях снимались Мокси Муни и Джерри Литтлфорд. Необычной формы трейлеры в хаотическом беспорядке, словно брошенные, стояли на берегу. Тут и там торчали бутафорские хижины. Толстые черные кабели змеились по песку. Из песка же поднимались низкие деревянные платформы, похожие на переносные танцплощадки. Рефлекторы, камеры, стойки для микрофонов... Берег напоминал песочницу с игрушками, от которой только что отошел ребенок-гигант из богатой семьи. Между всех этих «игрушек» сновали члены съемочной группы «Безумия летней ночи», словно не замечая, что рядом с ними идет запись «Шоу».

– Что случилось? – осипшим от волнения голосом повторила женщина.

Флетч поставил стакан с апельсиновым соком на столик. Подошел, остановился за спиной женщины, сидящей в парусиновом кресле. Она еще ни разу не взглянула на него.

Вблизи изображение стало четче. Камера давала Мокси крупным планом. Кинозвезда смеялась. Затем посмотрела направо, словно желая справиться у Стива, все ли она делает правильно, или намереваясь включить его в разговор. Глаза Мокси округлились, смех замер на губах.

Камера отодвинулась, дабы включить в поле видимости и Бакли. Он тоже взглянул направо, – естественная реакция, – ему хотелось узнать, что так удивило Мокси. Брови его взметнулись вверх.

Камера отъехала еще дальше. Уже ничего не видящие глаза Стива Питермана уставились вдаль. Голова его лежала на правом плече под немыслимым углом, словно ему сломали шею. Из правого уголка рта ручейком текла кровь. По щеке, мимо уха, на галстук.

В павильоне женщина, что сидела в парусиновом кресле, закричала. Вскочила. Вскрикнула вновь. Люди как на берегу, так и на съемочной площадке «Шоу» смотрели на нее. Она поднесла руки ко рту.

Флетч мягко, но решительно, развернул ее к себе. Ее глаза не желали отрываться от экрана.

– Пойдемте. У них перерыв.

– Что случилось? Что случилось со Стивом?

Он уводил ее и от съемочной площадки, и от телевизора.

– Стив!

Она наткнулась на парусиновое кресло. Флетч босой ногой отбросил его в сторону.

– Пошли, пошли. Посмотрим, чем порадует нас столовая.

– Но, Стив...

Женщина закрыла лицо руками. Флетч обнял ее за плечо, увлекая за собой.

Вывел ее из павильона, повел к автостоянке. Там тоже стояли трейлеры.

– Едва ли сейчас сможете хоть чем-то помочь, – пробормотал он.

– Стив Питерман – ваш муж? – спросил Флетч, избегая глагола «был», хотя и понимал, что прошедшее время куда уместнее настоящего.

Женщина, сидевшая на складном стуле, кивнула.

– Я – Мардж Питерман.

Флетч нашел два складных стула и поставил оба в тени трейлера на автостоянке. Усадив в один Мардж, он слетал в столовую и принес две чашки кофе, одну – черного, вторую – с сахаром и сливками. Предложил ей обе. Она выбрала черный. Вторую чашку Флетч осторожно поставил на песок у ее ног, а сам сел на другой стул.