Сью Графтон - В - значит вторжение

Солана помотала головой, изобретая историю так быстро, как могла.

— Это невозможно. Его жена купила их много лет назад. После этого был пожар, и пострадали все его финансовые документы. В любом случае, какое это имеет значение после всех этих лет? Что имеет значение, это цена в настоящее время. Это подлинный Гэмбл. Большой. Вы сами сказали.

— Как насчет оценки для страхования? Наверняка картины застрахованы.

— Я не знаю об этом, но могу спросить.

Солана видела, как женщина обдумывает проблему. Это дело насчет происхождения было только отговоркой, чтобы снизить цену. Может быть, она подумала, что картина украдена, что не может быть дальше от правды. Женщина хотела картины. Солана видела это на ее лице, как человек на диете смотрит на поднос с пончиками в витрине. В конце концов, владелица галереи сказала:

— Дайте мне подумать об этом, и может быть, мы найдем способ. Дайте мне ваш телефон, и я позвоню вам утром.

Солана покинула галерею с двумя квитанциями в руках. Картина поменьше, Уильям Уэндт, стоила семьдесят пять тысяч. Еще четыре картины она решила придержать, пока не убедится, что все прошло хорошо. Стоило подождать неделю, чтобы получить столько денег.

Вернувшись домой, Солана стала размышлять о Кинси Миллоун, которая, похоже, за ней шпионит. Солана хорошо помнила момент, когда та первый раз постучала в дверь мистера Вронского. Она с первого взгляда невзлюбила девицу, уставившись на нее через оконное стекло, словно она была тарантулом в одной из стеклянных витрин музея естествознания. Солана часто водила туда Крошку, когда он был маленьким. Его восхищало разнообразие мерзких насекомых и пауков, мохнатые создания, которые прятались в углах и под листьями. У некоторых были рога, клешни и твердые черные панцири. Отвратительные твари могли так искусно маскироваться, что иногда было трудно их заметить среди растительности, в которой они прятались. Тарантулы были хуже всех. Витрина казалась пустой, и Солана начинала думать, что паук сбежал. Она наклонялась к стеклу, напряженно высматривая, и вдруг оказывалось, что тварь так близко, что до нее можно дотронуться.

Эта девица была точно такой. Солана открыла ей дверь, запоминая ее запах, как животного,

что-то женственное и цветочное, что ей абсолютно не подходило. Она была стройная, за тридцать, жилистого атлетического сложения. В перый раз на ней была черная водолазка, зимняя куртка, джинсы и теннисные туфли. Через плечо висела бесформенная кожаная сумка. Ее темные прямые волосы были подстрижены так небрежно, будто она делала это сама.

С тех пор она заявлялась несколько раз, всегда с теми же пустыми комплиментами и неуклюжими вопросами о старике. Пару раз Солана видела ее рано утром, бегущей по Стейт стрит. Она сделала вывод, что женщина делает это по рабочим дням, до восхода солнца. Интересно, не встает ли она до рассвета, чтобы шпионить за ней. Солана видела, как она заглядывала в мусорный контейнер, проходя по улице. Что делала Солана, и что туда положила, было не ее делом.

Солана заставляла себя держаться спокойно и вежливо, имея дело с этой Миллоун, хотя та не сводила с нее безжалостного взгляда. Брови молодой женщины были слегка лохматыми, зеленые глаза окружены темными ресницами. Глаза были зловеще-зелеными, с золотистыми крапинками, с более светлым кружком вокруг радужки, что заставляло их гореть, как волчьи. Глядя на нее, Солана испытывала почти сексуальное ощущение. Они были родственными душами, темная с темной. Обычно Солана могла заглянуть прямо в чужую голову, но не в эту. Хотя манера Кинси была дружелюбной, ее вопросы говорили о любопытстве, которое Солане было ни к чему. Она зашла гораздо дальше, чем положено.

В тот день, когда Кинси предложила поехать в магазин, она себя выдала.

Солана пошла на кухню, чтобы составить список продуктов. Она повесила в кухне зеркало, возле задней двери, и теперь посмотрела на себя. Все было в порядке. Она выглядела хорошо, именно так, как надо. Заботливая, старательная, от всей души пекущаяся о своем подопечном.

Когда она вернулась в гостиную, с сумкой под мышкой и кошельком в руке, она увидела, что, вместо того, чтобы ждать на крыльце, как ее просили, эта женщина вошла в дом.

Жест был небольшой, но это попахивало умышленным неповиновением. Эта особа делала, что хотела, а не то, что ей говорили. Солана чувствовала, что та быстренько огляделась в доме. Что она видела в тот день? Солане очень хотелось проверить, ничего ли не пропало, но она не отводила взгляда от лица женщины. Та была опасной.