Сью Графтон - В - значит вторжение

Ей нужно было попасть длмой, чтобы посмотреть, чем занимается Крошка. Она не могла на него положиться. Она думала снова забрать его в дом, чтобы он помогал ей поместить Гаса в душевую и вытащить обратно. Пока она не спускает со старика глаз, наверное, будет полезно время от времени пускать к нему посетителей.

Перед уходом она выключила телефон в его комнате и постояла, наблюдая за ним. Как только его дыхание стало ровным и глубоким, она надела пальто и взяла сумку и ключи от машины.

Поворачивая дверную ручку, она услышала приглушенный звук захлопывающейся дверцы машины и остановилась. Завелся мотор. Солана подошла к окну и стала боком, прижавшись к стене. Из этого положения ей видна была улица, а ее не было видно снаружи.

Когда голубой «мустанг» проезжал мимо, она увидела Кинси, наклонившуюся вперед, повернувшуюся так, будто она хотела взглянуть на дом. И что тут такого интересного?

Во второй раз Солана повернулась и осмотрела комнату. Ее взгляд скользнул по письменному столу.

Что-то изменилось. Она подошла и стала осматривать полки, стараясь понять, что не так.

Вытащила пакет со сберкнижками и почувствовала неожиданный удар. Кто-то снял резинку и забрал сберкнижку одного из счетов. Вдобавок, чековая книжка похудела, и открыв ее, она поняла, что исчезли корешки. О боже. Ее взгляд вернулся к окну. За последнюю неделю в доме побывали два человека — мистер Питтс и эта проклятая Кинси Миллоун. Один из них сделал это, но как они умудрились и когда?

Открывая дверь в квартиру, Солана знала, что там никого нет. Телевизор был выключен. Кухонный стол был завален остатками еды за последние несколько дней. Она прошла по короткому коридору в комнату Крошки и включила свет. Солана была аккуратной по натуре, и ее всегда ужасала неряшливость Крошки. Она постоянно донимала его в детстве, заставляя убирать у себя в комнате, прежде чем разрешить делать что-нибудь еще. В подростковом возрасте Крошка стал тяжелее матери килограммов на 80, и все придирки и ворчанье в мире не производили эффекта. Он сидел и смотрел на нее большими коровьими глазами, но то, что она говорила и что делала, на него не влияло. Она могла колотить его целый день, но он только смеялся. Рядом с ним она была маленькой и беспомощной. Она прекратила попытки изменить его, или контролировать. Лучшее, на что она могла сейчас надеяться, это удерживать его беспорядочность в пределах дома. К сожалению, сейчас, когда она почти все время проводила со стариком, Крошка делал все, что ему нравилось. Она проверила ванную и насторожилась, увидев кровавые отпечатки его рук. Иногда ему нравилось ударить кого-нибудь и сбежать, а убирать за собой у него не всегда получалось.

Солана прошла в свою комнату и некоторое время отбирала колготки и трусы, кидая на пол отбракованную одежду. Слишком яркую и броскую, которую не носила годами.

Наведя порядок, она собрала вещи, которые хотела взять с собой в дом старика. Ей начинало там нравиться, и она собиралась остаться. Она запустила машину, как делала дважды до того, в поисках постоянства. Ей хотелось пустить корни. Ей хотелось чувствовать себя свободной, чтобы не оглядываться через плечо, проверяя, не настиг ли ее закон. Она устала жить, как цыганка, всегда в дороге. Она мечтала о жизни, в которой никто не встанет у нее на пути. Мистер Вронский был утомительным, но его можно было использовать, по крайней мере, пока.

Сейчас ей нужно было разыскать Крошку, ее Тонто, который обычно не удалялся далеко за день. Если он исчез после ужина, не нужно было волноваться, куда он отправился и чем занят.

Она закрыла квартиру и вернулась к машине, готовясь объехать окрестности. Крошка любил проводить время на станции техобслуживания. Видимо, ему нравился запах горячего металла и смазки. И еще автомойка рядом. Он любил смотреть, как с одной стороны въезжает грязная машина, и выезжает с другой, чистая и мокрая. Он мог часами наблюдать, как щетки прохаживаются по крышам и бокам машин. Ему нравились перекрученные червячки мыльной пены на шинах и горячий спрей для окончательной полировки.

Какое-то время она надеялась, что он устроится там на работу, вытирать остатки воды с машины в конце. Это он мог делать.

Крошка воспринимал жизнь конкретно: что происходит сейчас, что находится перед ним, что он хочет съесть, из-за чего получит нагоняй, а из-за чего — шлепок. Его взгляд на мир был простым и незатейливым. У него не было ни любопытства, ни интуиции. У него отсутствовали амбиции и желание делать что-либо, кроме просмотра телевизора дома, и того, что он делал, когда из дома уходил. Лучше об этом не думать, решила Солана.