Раймонд Чэндлер - Рассказы [Компиляция]

Я заметил, что Кэрол Прайд совсем перестала дышать.

Миссис Прендергаст по-прежнему глядела на меня поверх своего бокала. На долю секунды лицо ее приняло почти беспомощное выражение — «испуганной нимфы, застигнутой во время купанья». Потом она медленно поставила стакан на стол, открыла лежавшую на коленях сумочку и впилась зубами в извлеченный носовой платок. Некоторое время все молчали.

— Это, — заговорила она глухим, низким голосом, — чистая фантастика, вам не кажется?

Я холодно усмехнулся.

— Работа полиции, миссис Прендергаст, во многом похожа на работу газетчиков. По той или иной причине они очень часто не могут дать ход всем имеющимся у них материалам. Но это отнюдь не значит, что они ничего не понимают. Ревис далеко не дурак. На самом деле он не больше моего верит в то, что такая личность, как Сукесян, действительно руководила шайкой уголовников-профессионалов. Да он и пяти минут не мог бы поруководить человеком вроде Муза Магуна. Через минуту они бы уже топтали его лицо ногами — просто так, ради разминки. Однако ожерелье оказалось именно у Сукесяна. Этот факт требует объяснения. Я думаю, он его купил — у того же Муза Магуна. За те самые десять тысяч выкупа, которые дали вы, — плюс небольшое дополнительное вознаграждение, выплаченное, по всей вероятности, вперед, чтобы заставить Муза провернуть основную работу.

Веки миссис Прендергаст опустились, почти совсем закрыв глаза. Теперь она снова подняла их и улыбнулась. Улыбка получилась страшноватая. Кэрол Прайд сидела рядом со мной не шелохнувшись.

— Кто-то хотел, чтобы Линдли Пол был убит, — продолжал я. — Это совершенно очевидно. Вы можете нечаянно убить человека ударом дубинки, если не знаете, как с ней обращаться. Но вы не расколете ему череп и не размажете мозги по всему лицу. А если вы бьете его для того, чтобы он вел себя как следует, то и вовсе не станете бить его по голове. Потому что тогда он уже не будет чувствовать боли. А вам надо, чтобы он ее обязательно почувствовал, — конечно, в том случае, если вы желаете преподать ему урок и добиться от него чего-то, что вам нужно.

— Н-н-но, — хрипло проговорила блондинка, — при чем же здесь я?

Лицо ее застыло, словно маска. Глаза налились похожей на отравленный мед теплой горечью. Одна рука некоторое время машинально рылась в сумочке, пока, наконец, так и застыла внутри нее.

— Муз Магун всегда охотно брался за подобную работу, если ему хорошо платили, — нудно продолжал я долбить в одну и ту же точку. — Собственно, он готов был сделать какую угодно работу. Кроме того, Муз был армянином. Видимо, благодаря этому Сукесян и вышел на него. А Сукесян был как раз тот тип мужчины, который способен прилипнуть к шикарной юбке и исполнять все, чего она ни пожелает, вплоть до человекоубийства, в особенности если человек был его соперником, и тем более, если этот соперник принадлежал к тем, кто принимает гостей на полу на подушках и не прочь иногда заснять скрытой камерой своих веселых подруг, когда они, резвясь, слишком близко подходят к воротам Эдема. Это ведь не так уж трудно сообразить, миссис Прендергаст, вы согласны?

— Выпейте-ка лучше, — ледяным тоном оборвала меня Кэрол Прайд. — К чему вся эта болтовня? Вы напрасно утруждаете свои голосовые связки, пытаясь доказать этой крошке, что она потаскуха. Она это и так отлично знает. Вот только как, черт побери, можно было ее шантажировать? Чтобы шантажировать человека, надо, чтобы у него была репутация.

— Не лезьте не в свое дело! — огрызнулся я. — Чем ее у вас меньше, тем больше вы готовы заплатить, чтобы сохранить остатки.

Я заметил, как рука в сумочке внезапно дернулась.

— Не трудитесь вынимать пистолет, — сказал я. — Я сам знаю, что они вас не повесят. Я просто хотел, чтобы вы поняли, что вам не удалось никого провести. И я — и не только я — знаю, что эта ловушка в пивной, когда Сукесян от страха потерял голову, была подстроена специально, чтобы убрать меня с дороги, и что именно вы послали меня туда, чтобы я получил от них все, что мне причиталось. Впрочем, все это теперь уже быльем поросло.

Однако она все равно вытащила пистолет и, держа его на небесно-голубом колене, улыбалась мне.

Кэрол Прайд швырнула в нее бокалом. Она увернулась, и пистолет выстрелил. Пуля мягко и вежливо, высоко под потолком, ввинтилась в пергаментную стену, произведя не больше шума, чем ввинчивающийся в перчатку палец.

Дверь отворилась, и в комнату неторопливой походкой вошел худой мужчина невероятно высокого роста.