Джеймс Чейз: Репортер Кэйд (пер. Згерский)

— Не вздумай вести меня через отель, — предостерег Кэйд. — Я весь в крови.

— Да что же случилось, черт возьми? — потребовал Бауманн, повысив голос.

— Наверх, наверх!

Бауманн выругался и, схватив Кэйда за руку, повел его к служебному входу. На лифте для персонала они поднялись на третий этаж. Бауманн, все еще поддерживая Кэйда, быстро провел его по коридору к их общей гостиной, где Шерман нервно ходил взад-вперед, а Грау со скучающим выражением лица сидел в кресле и жевал резинку. Оба удивленно уставились на них, когда они ввалились в комнату, а Грау даже поднялся из кресла.

— Он в крови! — воскликнул Грау.

Кэйд сорвал с себя куртку.

— Достань выпить! — яростно крикнул он Бауманну. — Ну, чего уставился? Дай выпить!

Бауманн вытащил из шкафа бутылку.

— Ты ранен? — спросил он Кэйда.

Кэйд выпил залпом и тут же налил себе еще.

— Со мной все в порядке, — сказал он, переводя дыхание. — Сцепился с охранником… Я вынужден был ударить его ножом.

В комнате воцарилась тишина. Все трое смотрели на него.

— Ударил его ножом? — пораженно переспросил Бауманн. — Ты… Боже милостивый! Ты его не убил?

Кэйд посмотрел на свои окровавленные пальцы и с отвращением вытер их платком.

— Не знаю. Он бы меня точно убил, не будь у меня ножа. — Он наконец успокоился. — А фотографии мы должны доставить американскому консулу. Бауманн! Это не снимки, а бомба! Я тебе точно говорю. Давай… Поехали в Женеву, чем скорей, тем лучше!

— Что значит бомба! — резко сказал Бауманн. — Ты же, идиот, еще ничего нам не рассказал! Что все это значит?

Кэйд замигал глазами и потер лоб.

— Прости… Но дело серьезное. Очень серьезное. Там произошла встреча между генералом Харденбургом и Дусловски. Они находились на террасе, вместе рассматривали карты, и я их фотографировал.

Бауманн смотрел на него, как на сумасшедшего.

— Дусловски? Ты что, спятил? Дусловски покончил с собой давным-давно. Что ты мелешь?

— Я тоже так думал, но он жив. Зачем, по-твоему, там было столько охранников с оружием? Это люди Харденбурга!

— Дусловски? — Бауманн все тем же взглядом смотрел на Кэйда. — Ты пьян! Он умер! Что ты такое несешь?

— Да жив он! Жив! Он и Харденбург! — крикнул Кэйд, стукнув кулаком по столу. — И у меня есть снимки в доказательство!

— Но если это правда… — Бауманн по побледневшему лицу Кэйда понял, что тот не врет. — Давай мне кассеты с пленками! Я их немедленно отправлю Шэ Бэ.

Кэйд покачал головой.

— Нет, ты их не пошлешь. Он их не получит. Они слишком важны, эти снимки, чтобы отдавать их Брэддоку. Они будут переданы американскому консулу в Женеве!

Лицо Бауманна окаменело.

— У тебя контракт с Шэ Бэ. Все снимки, которые ты делаешь, его собственность. Давай их сюда!

— Их получит консул, и никто другой!

Лицо Бауманна потемнело от ярости.

— Вот что значит работать с пропойцей! — заорал он и обернулся к Шерману. — А ты с ним, Бен?

— Да ты что? — ответил Шерман. — Шэ Бэ получит снимки, а там уж сам решит, что с ними делать.

— Вот так-то, — сказал Бауманн и протянул руку. — Давай пленки, Кэйд. Нас трое против тебя одного, и церемониться мы не будем, учти.

— Да вы что? — Кэйд попятился. Ему хотелось быть смелым, хотелось быть трезвым. Он схватил стеклянную пепельницу — жест отчаяния слабого перед сильным. — Только попробуйте! Вот этой штукой я выбью стекла.

Бауманн зловеще усмехнулся.

— Ну, что такое разбитое окно? — сказал он. — Давай, Кэйд. Не до такой же степени ты пьян. Дай мне пленки.

Шерман и Грау медленно начали надвигаться на Кэйда. Их остановил громкий стук в дверь. В глазах Бауманна мелькнул страх.

— Кто там?

— Полиция! — раздался резкий голос. — Откройте!

Бауманн заметно побледнел.

— Давай скорее пленки, идиот пьяный, — прошипел он Кэйду.

Тот попятился еще дальше, и в этот момент дверь его спальни раскрылась. В комнату вошел высокий, могучего сложения человек в серой униформе швейцарской полиции.

— Всем оставаться на своих местах! — рявкнул он, положив ладонь на рукоятку пистолета. Из-за его спины вышел тоже крепкий невысокий мужчина в черном плаще и черной шляпе. Он быстро пересек гостиную и открыл дверь, выходящую в коридор. Вошли еще двое, которых Кэйд сразу узнал, — охранники Харденбурга. Руки в карманах плащей, лица каменные. Они молча вошли и заняли каждый свою позицию в комнате.

Бауманн обратился к швейцарскому полицейскому:

— Послушайте! Что это значит? Что вам здесь нужно?