Владимир Мильчаков - Таких щадить нельзя

Когда Женя, встревоженная долгим отсутствием мужа, вошла во двор, Дмитрий тащил через порог домика тяжелое тело все еще икавшего и плевавшего кровью полубесчувственного Сивоконя. Сидя у протекавшего через двор арычка, Жорка Рябый, скуля и матерясь, смывал кровь с лица.

— Боже мой! — испуганно закричала Женя. — Митя, что ты делаешь?!

— Грязь выволакиваю, — хмуро ответил Бубенец. — Мне она ни к чему.

— Кто это их? — боязливо оглядывая брошенного Дмитрием посреди дворика Сивоконя и изрезанное стеклами лицо Рябого, спросила Женя.

— Сами себя. Они такие… Характер у них тяжелый. Подрались между собою, — хмуро ответил Бубенец.

Но рубашка Дмитрия с оторванным рукавом красноречиво говорила о происшедшем. Убедившись, что ее ненаглядный Митя не ранен, Женя забежала в дом и взяла свежую рубашку для мужа. Затем, накинув на плечи Дмитрия дождевик, она потянула его за собой.

— Пойдем, Митя. Поживем пока у мамы.

Дмитрий не сопротивлялся. Заперев домик на замок, он пошел следом за Женей, бросив на прощание немного очухавшимся Сивоконю и Рябому:

— Чтобы вы мне больше на глаза не попадались, гады! Лучше всего катитесь из колхоза, а то все равно со света сживу. Запомнили?

— Запомним. Хорошо запомним, — угрожающе сверкнув глазами, прохрипел Сивоконь. — Сам про это не забудь.

Много передумали и переговорили Дмитрий и Женя в этот первый после убийства Лобова вечер. Екатерина Васильевна не мешала им. Она понимала, что молодых супругов лучше всего оставить одних, и занялась домашними делами. В окно Дмитрий видел, как вернулся домой Семен Андрианович, но не решился выйти ему навстречу. Всего час-два назад без колебания схватившийся с бандитами, Дмитрий сейчас не нашел в себе силы посмотреть в затуманенные горем глаза тестя. Он снова помрачнел и стал молчалив. Молчала и Женя. Прижавшись головой к плечу мужа, она задумалась.

— Что же мы дальше будем делать, Женечка? — нарушил наконец молчание Бубенец. — Уезжать нам придется.

— Не надо уезжать, Митя, — еще крепче прижалась к мужу Женя. — Некуда нам уезжать.

— А жить как будем? Не верят мне. От тоски повесишься.

— Я верю. Мама верит.

— Ты — это еще не все, — печально улыбнулся Дмитрий.

— Ну вот, ты всем и докажи, — подняла голову Женя, — всему народу. Дмитрий ничего не ответил.

— Слушай, Митя, — горячо, вполголоса проговорила Женя, — ведь ты у меня смелый, сильный. Сегодня вон как двух этих захребетников отделал. Но такими делами ты народу ничего не докажешь. А вот если найдешь, кто убил Александра Даниловича, тогда другое дело.

— Как же я разыщу? — неуверенно спросил Дмитрий.

— А ты иди в город, — не сдавалась Женя. — Иди к тому майору, который тебя допрашивал. Помоги ему.

— Чем?

— Ай, какой ты недогадливый! — начала горячиться Женя. — Абдукадыр Мерген смотрел следы. Он говорит, что убийцы — не наши люди. На машине приезжали. А кто их привез сюда? Ты шофер, вот и помоги чекистам разыскать шофера, который привозил в наш колхоз бандитов.

— Ладно! Я пойду в город к майору, — после долгого молчания согласился Дмитрий. — Нужна ли будет моя помощь, не знаю. Но если нужна, то я себя не пожалею.

…Солнце еще не встало, а Дмитрий уже шагал по обочине полевой дороги, ведущей к шоссе. Он шел налегке. В вещевом мешке, закинутом за спину, лежала сунутая туда Женей смена белья и офицерский костюм, в котором Дмитрий был в злополучный день убийства Лобова. Навстречу Бубенцу, размахнувшись на половину неба, сияла чистыми радостными красками утренняя заря. Ночная прохлада, столкнувшись с теплым дыханием наступающего дня, побежденная, упала на траву и хлопковые поля обильной росой. Все кругом серебрилось от росы, и только за Дмитрием по траве тянулся темный след.

Дмитрий шагал, полной грудью вдыхая прохладный утренний воздух.

Угнетенное настроение сменилось бодростью, уверенностью в себе, в своих силах, в правильности принятого решения.

Впереди на дороге показался человек.

«Кто это так рано выбрался в поле? — подумал Дмитрий и, вглядевшись, узнал идущего к нему навстречу. — А, это Абдукадыр Мерген. На охоту, видать, направился».

Но Мерген шел не на охоту. Поравнявшись с Дмитрием, он внимательно посмотрел на него и спросил:

— Зачем ты уходишь из «Счастливого»?

— Так надо, отец, — ответил Дмитрий. — Ухожу.

— Семен знает? Твоя жена знает об этом? — требовательным тоном допытывался Мерген.