Владимир Першанин - Мы умрем в один день

Мужику за сорок, а ни машины, ни кожаной куртки заработать не смог. Сама Аля, из областных профсоюзных деятелей, умная и красивая баба, пробила благополучие собственными руками и головой. Трехкомнатная, на двоих, в центре города квартира, набитая, импортом:

от санузлов до видеоаппаратуры и дорогих тряпок. Крутилась, не раздумывая, когда надо и себя подставить, пользуясь и должностью и внешностью.

В мутное время перемен чутко улавливала, где рискнуть, и, достигнув многого, стала присматриваться, перебирать мужиков вокруг себя — на ком-то надо бы остановиться. Бывший майор, а теперь водитель, это, конечно, не совсем то, что рисовала себе в перспективе красивая женщина Аля. Планов было много: и строительство загородного дома, и расширение закупочного кооператива, которым она руководила, — нужен был надежный компаньон. Прощупывала потихоньку Некрасова и злилась, убеждаясь, что к коммерции он равнодушен. Но в постели с этим недостатком мирилась. Здесь он ее устраивал.

Торговля Некрасова не пугала, сам когда-то фарцевал. Не торопился связывать свою жизнь с Алей еще и потому, что видел, слишком избалована она сытой веселой жизнью, почти не скрывала прошлых связей и всерьез заявляла, что на свою свободу покушаться никому не даст. Некрасов все же предпочитал что-нибудь более спокойное и домашнее. Вот так и тянулось у них уже год с лишним. Нынешним летом собирались вместе ехать в Сочи, а здесь телеграмма от Федора и все эти события. Аля уехала без него.

Некрасов оглянулся и поймал взгляд шагавшей следом Ольги.

— Устала?

— Нет.

Ольга через силу улыбнулась, и Некрасову стало не по себе, когда подумал, что им придется расстаться. Слишком одинокой казалась она в этот момент.

Рыжеволосый парень в куртке сидел на выступе скалы, привалившись спиной к камню. Некрасов выждал минуты три, парень не шевелился — может, даже задремал на солнце. До него оставалось метров двести пятьдесят: полоса болотистой низины с кочками мха, несколько разбросанных валунов и скалистые выступы вдоль берега. Подойти незаметно не удастся. Если бы хоть один патрон к карабину. Из люгера на таком расстоянии не возьмешь.

— Сиди на этом месте и голову не высовывай, поняла? — Ольга молча кивнула. — После моего выстрела пальнешь два раза вверх. Если почувствуешь, что дело заворачивается хреновое, беги, мне ты все равно не поможешь. Заползайте со Славкой в любую щель и ждите, пока они не исчезнут. Я уверен, долго эти ребята здесь не останутся.

Он подмигнул и, пригнувшись, зашагал назад. Огромная пестрая сова вымахнула из-под ног, заставив Некрасова отпрянуть и выбросить перед собой руку с пистолетом. Он спрыгнул с берегового уступа и пошел вдоль узкой каменистой полосы. Прибой бился совсем рядом, и раза два его обдавало волнами. Лишь бы не поскользнуться. А тут, как назло, заныла, сводя мышцы живота, рана. Некрасов снова переждал — там, за гребнем берегового уступа, было тихо, значит пока их присутствие не обнаружено.

Через полсотни шагов площадка обрывалась и начиналась отвесная скала. Некрасов выбрался на край уступа. Рыжеволосый сидел к нему вполоборота и, кажется, пока его не видел. Оставалось метров сто тридцать. Далековато, но ближе не подойти. Придется рисковать.

Некрасов передвинул прицельную рамку и умостил ствол люгера на кисть левой руки. Человек, словно чувствуя направленный пистолет, смотрел в его сторону. Неужели увидел? Боек щелкнул звонко, на весь берег. Осечка! Некрасов замер, ожидая реакции человека, который не мог не слышать такого оглушительного щелчка. Но тот, отвернувшись, снова привалился к камню. Юрий осторожно двинул затвор. Негодный патрон вывалился в подставленную ладонь и на его место вошел в казенник следующий.

Выстрел сорвал стаю чаек, угнездившихся на плоском камне. Рыжеволосый дернулся, схватившись за руку. Вдалеке, на другом краю низины, гулко ударила двустволка. Теперь вперед! Некрасов бежал, боясь только одного, что человек, скорчившийся у подножия камня, сможет поднять карабин и выстрелить раньше, чем он добежит.

Краем глаза увидел, как с другого конца поляны, неуклюже размахивая ружьем, наперерез ему спешит Ольга. Господи, дура, я же тебе говорил, оставаться на месте!

Человек зашевелился и потянул к себе карабин. Юрий выстрелил четыре раза подряд. Удары пуль отбросили рыжеволосого, он скатился с уступа и замер, разбросав руки.

Внизу, у вытащенного на отмель катера, стоял, запрокинув голову, последний из компании. Кожух мотора был открыт, видимо, он занимался ремонтом. Двустволка лежала здесь же на куске брезента, вместе с гаечными ключами, но он не пытался дотянуться до нее. Некрасов подобрал карабин и стал не спеша спускаться вниз.