Владимир Першанин - Мы умрем в один день

Позже, когда Славка, облизывая пальцы, доедал сгущенку, она проговорила, не глядя на Некрасова:

— Ты их не возьмешь. Они убьют нас всех. Сходи, посмотри, может быть, шлюпка цела. Хоть какой-то шанс…

— Я найду их. У меня есть оружие…

— Ты играешь в войну, но ведь он не игрушка! — Ольга показала на Славку и вдруг расплакалась. С ней началась истерика. — Они нас не пощадят. Пусть хоть он один выживет, ну, я тебя прошу!

— Успокойся, — Некрасов обнял ее и с минуту сидел неподвижно, прижимая Ольгу к себе. — Возьми котелок и набери воды. Свари лапши с молоком. Славка ее любит. И нам тоже надо поесть…

Итак, два один в их пользу. Дважды он пытался подобраться к ним, и дважды они ускользали. Но и вся свора не смогла ничего с ним сделать. Он жив и имеет оружие, зачтем это за одно очко.

Что они из себя представляют? Уголовники или из новой волны крутых ребят, готовых крушить все, что мешает сорвать деньги. На острове ищут что-то весьма ценное, если оно перевесило уже жизни двоих стариков и их собственного приятеля. Они очень торопятся, в поисках участвуют все, даже на маяке никого не оставили.

Когда эти люди найдут то, что им надо, — возьмутся за них. Прочешут, как гребенкой, остров, и пусть с третьего, с четвертого захода, но отыщут их убежище. Они уже искали его, но не нашли. А может, считали, заполз раненый в какую-нибудь щель и там сдох. Теперь, когда они услышали взрыв, поиски начнутся снова.

Некрасов шел в направлении западной оконечности Последнего. Там, по его предположениям, находились эти четверо. Здесь не было такого нагромождения скал, остров постепенно понижался, а вдоль берега тянулась широкая галечная отмель с редкими обкатанными льдом валунами. Под ногами хлюпал мох, напитанный струящейся из-под камней влагой.

Далекий, едва различимый звук мотора заставил его остановиться. Баркас или катер шел с запада. Потом звук исчез. Некрасов взобрался на обломок скалы и увидел белое пятно катера возле галечной отмели.

Три человеческие фигуры двигались, охватывая берег подковой. Катер, высадив их, шел на малом ходу за полосой прибоя.

Некрасов уже выбрал место. Базальтовая глыба на склоне позволяла ему прятаться, не пригибаясь. Человек, который шел крайним, исчез среди камней, зато двое других, шагавших почти на одной прямой, были хорошо видны. Некрасов вел на мушке среднего, в маскировочной куртке, державшего в руках карабин.

Пуля ударила его в грудь. Парень в маскировочной куртке попятился и, роняя карабин, упал. В полусотне шагов от него тянул из-за камня голову старый знакомый Некрасова — жилистый. Оклемался от удара по ребрам! Некрасов выстрелил дважды, и в ответ торопливым дуплетом ударил из двустволки жилистый. Картечь тугим комком, с визгом прошла над головой. Некрасов пригнулся. Когда снова выглянул, жилистый, сгорбившись, отступал, держа перед собой ружье. Они выстрелили одновременно, и оба промахнулись. Некрасов перещелкнул рычажок на автоматическую стрельбу. Очередь перехлестнула жилистого через поясницу и отбросила на камни. Он попытался встать и снова свалился, зажимая руками живот.

Некрасов подбежал к парню в защитной куртке, подобрал карабин. Кажется, убит наповал — рубашка и куртка возле шеи залиты кровью. Третьего из компании пока не видно, зато совсем близко подтащило течением «Амур».

Некрасов передернул затвор карабина, досылая в казенник патрон, мельком разглядел, что пуля сточена и надпилена. Такая штуковина при попадании наматывает кишки и кромсает мышцы на манер разрывной пули, почти не оставляя шансов выжить.

Перевернулся, ловя в прицел здоровяка, присевшего у лобового стекла катера. По габаритам узнал того грузного пятидесятилетнего мужика, у которого у сарая вышиб ружье. Хорошая мишень — катер, застывший на воде! И здоровяк, словно шкурой чувствуя надпиленную разрывную пулю, вжался, вползал под защиту мотора, выставив над бортом двустволку.

В ту же секунду лопнул мелким хлестким взрывом уступ камня, на котором Некрасов мостил карабин. Брызнуло острой базальтовой крошкой, слепя глаза и обжигая щеку. Откатился, ничего не видя сквозь слезы и нестерпимую резь. Пополз за камень. Широкогрудый, обросший бородой парень в штормовке, торопясь, посылал в него пулю за пулей из охотничьего самозарядного карабина. Десятимиллиметровый медвежий калибр визжал, рикошетя и плющась, и, уходя от него, Некрасов бросал тело из стороны в сторону.

Конец обойме! Ты еще салага, парень! Юрий поднялся на колено, ловя сквозь красный туман в глазах расплывающуюся штормовку и рыжую бороду. Парень неуклюже заталкивал патроны в магазин, снова торопясь и не попадая, куда нужно. Разглядев направленный на себя ствол, отскочил. Спиленная пуля вырвала лоскут куртки возле локтя, выбила из рук патроны. Парень убегал прыжками, и Некрасов его не видел. Ощупал глаза — кровь текла из мелких ран на лбу и переносице. Зашарил ладонью под камнем и, смочив носовой платок талой водой, сочившейся из мерзлоты, протер глаза.