Салов Борисович: - Игры маньяков

— Вы знаете, как его убили?

— Нет. — это было сказано с той же невесомостью совести.

— Ты не знаешь.

— Нет. — Рубен раздраженно повернул голову. — Что вам нужно, господин Смирин?

— Ты не должен был убивать его, — сказал Борис.

Рубен поднял палец и медленно погрозил Борису.

— Будь осторожнее. Ты по уши в дерьме и тонешь.

— Почему?

— Я говорил тебе, — сказал Израильянц, — что сам буду решать, кто и когда умрет. Так я и сделал. Тебя это удивляет? Что, по-твоему, я имел в виду, когда сказал это?

Влетел жук, тяжелый, как миниатюрный самолет, и врезался в шар фонаря. Он упал к ногам Рубена, кружась на пыльном полу со сломанным крылом. Рубен даже не заметил.

— Чего ты добился, убив его?

— Разве это изменит способ, о котором ты думал в твоей ситуации?

Риторический вопрос. Борис не ответил.

Выражение лица Израильянца изменилось, и он кивнул.

— Именно этого я и добивался.

В поведении Израильянца сквозило высокомерие, и Борису не нравилось, что Израильянц думает, будто так его разыгрывают.

— Пусть кто-нибудь из ваших людей принесет телефон, — сказал Борис, — и я немедленно соединю вас с первыми девятью миллионами. И в течение двадцати четырех часов я выплачу вам второй транш восемнадцать миллионов.

Глаза Рубена заблестели, но даже когда он приветливо кивнул в удовлетворенном удивлении, его брови скептически сдвинулись. Борис видел, как он вдумчиво формулирует вопрос, а затем мгновенно поправляется и словно перемещает шахматную фигуру на другую клетку.

Не сводя глаз с Бориса, он поднял ногу и раздавил жука с резким хлопком хрустящей скорлупы.

— Рустам, — сказал он голосом не громче того, которым разговаривал с Борисом.

Снаружи в темноте что-то зашевелилось, дверь хижины открылась, вошел плотный человек с бородкой и встал позади Бориса.

— Тут вспомогательное оборудование, — сказал Рубен, поднимая свой подбородок на Бориса.

Мужчина отстегнул мобильный телефон от держателя на поясе и протянул Борису.

Смирин набрал номер Леонида Пельца и прислушался. Израильянц наблюдал за ним, как ящерица, — неподвижно, сосредоточенно. Ответил сам Пельц.

Борис велел ему перевести деньги в «Транском Трэйд» утром, как только откроется банк. Он велел ему подготовить вторую инвестицию. Леонид знал, что происходит, и, хотя не знал, что за всем этим кроется, понимал, что происходит нечто экстраординарное. Это было то самое.

Когда Пельц повесил трубку, Борис притворился, что слушает. Прежде чем Рустам забрал у него телефон, Борис ухитрился отделаться от одной из более легких родинок и зажал ее между большим и указательным пальцами правой руки. Телефон он держал в левой руке. Как только «жучок» оказался в нужном месте, он закончил имитацию разговора с Пельцем, нажал кнопку разъединения и правой рукой передал трубку ожидавшему его человеку. Родинка застряла, как пиявка. Мужчина вернул телефон в зажим на поясе.

— Вот так, — Борис сказал Израильянцу.

— Посмотрим. — Рубен изучал Бориса. Он закурил сигарету и, казалось, пытался прийти к какому-то заключению.

— Но, — добавил Смирин, — если кто-то еще умрет, ты не получишь ни гроша.

Лицо израильянца изменилось, словно Борис протянул руку и ударил его. Его удивление было искренним, как и желчь, сменившая загадочное выражение лица.

— Вы не имеете никакого представления, что вы говорите, — сказал он. — Я действительно не думаю, что вы способны понять, что это значит.

— Если я позволю тебе… если я буду торговаться с тобой за жизни, я не смогу жить с этим, — сказал Борис. — И я знаю, что ты этого не понимаешь. Но это так. Это называется нормальным. В этом нет ничего необычного. Так поступают цивилизованные люди.

— Цивилизованные люди, — задумчиво произнес Израильянц, кивая. — Да-да-да. Знаете, господин Смирин, по моему опыту, между цивилизованными людьми и животными есть только волосок-очень тонкий волосок. Я узнал, что то, что работает с животными, работает и с цивилизованными людьми.

— Страх.

— Да, конечно. Страх.

В наступившей тишине Борис прислушался к слабому шипению фонаря. Хотя окна хижины были открыты, жара стояла невыносимая, и едкий дым сигареты Рубена смешивался с гниющими запахами старой хижины. Борис вспотел под своей униформой, и он увидел, что Израильянц тоже вспотел, почти внезапно.

— Вы глупый человек, господин Смирин, — сказал Рубен.

— В течение сорока восьми часов на ваших счетах через «Транском Трэйд» будет двадцать семь миллионов евро, — сказал Борис. — Но если еще кто-то умрет, я сразу же обращусь в ФСБ. Я заставлю их охотиться за твоей задницей до самой Новой Зеландии. И если они не найдут тебя… это сделаю я.