Салов Борисович: - Игры маньяков

Он колебался.

— Мне нужна твоя помощь, Рая. Я не могу сделать это без тебя.

Выражение ее лица изменилось. Она не была уверена, что хочет, чтобы разговор пошел в том направлении, о котором говорил его тон. В этот момент ее эмоции не были настроены на примирение.

— Мне нужно, чтобы ты помогла мне сейчас, — сказал он. — Я попрошу Сергея найти тебе место, где ты будешь в безопасности.

— Боря! — Раиса остановила его, не сводя с него глаз, ее лицо застыло от гнева и разочарования.

Он знал, о чем она думает: он не понимает… даже понятия не имеет, о чем спрашивает. Но он знал. Дело в том, что она была единственной, кто не имел предствления. Ее преданность пугала его до чертиков, потому что подвергала ее риску, и он едва мог жить с мыслью о возможных последствиях.

Они уставились друг на друга.

— Мне нужно распаковать вещи, — отрезала она, развернулась и направилась к дому.

Он не пытался остановить ее. Он знал лучше. Она устала. Она была эмоционально измотана. Она была напугана. Так Раиса реагировала на эти стрессы. Когда она боялась, она злилась, потому что чувствовала, как ускользает от нее контроль, и это было самое страшное. Ей нужно время. Конечно, им всем нужно было время, но вряд ли они получат то, что им нужно. Израильянц собирался похитить вместе с деньгами как можно больше времени. Он собирался продолжать давить.

Пока он смотрел на спину Раисы, мелькавшую в тени сосен в аллее, жужжание кузнечиков становилось громче, как будто кто-то прибавил громкость. Жара, казалось, тоже немного усилилась, распространяя ароматы лета, перегретой растительности, фруктов, смолы, хвои. Теперь все это казалось ему гораздо более привлекательным, гораздо более желанным, чем несколько дней назад, когда он принимал это как должное. Он наслаждался этим, понимая теперь, как никогда раньше, что это было конечным, что это не будет длиться вечно, потому что не может. Это всегда было лишь временным явлением, но он никогда не думал об этом раньше.

Координаты из армяноязычных передач медленно просачивались внутрь, пересылаемые сразу же первой мобильной группой, как только координаты были определены. Когда несколько первых запинговались на экране Хазанова, и нагрузка сразу возросла, ожидая информации от второй мобильной группы, Никольский сразу сказал в наушник Хазанову.

— Каковы характеристики вашей новой программы? — спросил он.

— Она выведет нас в зону поисков радиусом около ста метров, — сказал Хазанов, глядя на экран.

— Хорошо. Давайте просто посмотрим, сможем ли мы что-нибудь исключить. Может быть, торговые комплексы, юридические фирмы, правоохранительные органы. Что-то, что может иметь законную потребность в шифровании. Нас заинтересует жилой дом. Арендованное имущество, скорее всего.

Хазанов просидел за компьютером почти два часа, прежде чем ноутбук Никольского просканировал все сообщения. Когда армяноязычные сообщения были изъяты из списка 116 зашифрованных звонков, список сократился до 14. Он перезвонил Никольскому.

— Хорошо, — сказал Никольский. — самолет будет на месте через пятнадцать минут. Так что у нас есть?

Хазанов вывел сводку на оба экрана.

— Из четырнадцати зашифрованных передач на армянском языке, — сказал Хазанов, — две исходили из загородного клуба, одна-из агентства недвижимости, три-из адвокатской конторы и две-из воинской части.

Он потер лицо, оперся на локти и уставился на экран. Он сидел на дорожке одного из вентиляционных отверстий в гостевом домике, и холодный воздух был ему очень кстати.

— Остается посмотреть только шесть передач, — продолжал Хазанов. — Три возникли на этой стороне озера, три-на другой. Те, что с этой стороны, были мобильными. Но у нас по-прежнему нет никакого содержания.

— Помощники сказали, что шифровка сложная, — сказал Никольский. — Мне не потребовалось много времени, чтобы выяснить, были ли они русскими или армянскими, но сами переводы-это другое дело.

— Есть предположения?

— Нет. Но я надеюсь, что мобильные вернутся в один из домов на другой стороне, — сказал Никольский. — Если это произойдет, то я надеюсь, что у нас будут координаты их базы и подразделения наблюдения.

Хазанов уставился на экран, снял целлофановую обертку с леденца и сунул его в рот.

— У нас есть еще один шанс, — сказал Никольский. — Завтра этот самолет должен вылететь в Пермь. Хазанов нервно сосал леденец, сосал, думал, думал, а потом откусил кусочек и проглотил его в два укуса.