Салов Борисович: - Игры маньяков

— О, ужасно, — наконец выдавила она, всхлипнув. Когда она посмотрела на него, он понял, что она уже интуитивно, без всяких объяснений, поняла, что все их вчерашние дни были до абсурда невинными. Их будущее внезапно оборвалось и, возможно, не простиралось дальше расстояния между ними. Вокруг лежали обломки их предполагаемого благополучия. Прошлое, нормальная жизнь были наивны, как детские мечты.

Потом Раиса начала вытирать щеки ладонями и пальцами, шмыгая носом. Она достала из кармана брюк салфетку и вытерла нос. Она откашлялась. Она наклонила голову и убрала волосы за голову, как будто собиралась повязать их, но не сделала этого.

— Боже, — сказала она, подняла глаза и опустила руки. Она глубоко вздохнула и уперла руки в бока, затем выдохнула и уставилась на него своими красными глазами. — Жизнь Луизы разрушена из-за нас!

Она не могла придумать, что сказать, потому что что на это можно было сказать. Она не могла оторвать от него глаз, и он видел, что ей трудно осознать всю чудовищность того, о чем он говорит.

— Рая, я хочу, чтобы ты ушла отсюда. Я поговорю с Сергеем о том, чтобы поместить тебя в безопасное место. Туда, где… тебе не придется волноваться.

— Что?! О чем ты думаешь, Борис? — Она смотрела на него так, словно он вдруг заговорил на непонятном языке. — Это… немыслимо. Нет! Не буду! Я останусь здесь. Что бы ни случилось, это случится с нами обоими, Боря. Я даже не могу поверить, что ты мог подумать, что я сделаю это, — сказала она, ее голос сдерживал дрожь.

— Это безумие, что ты остаешься.

— Это ты сошел с ума, — огрызнулась она. Слез не было в ее глазах, но они были в ее голосе. Все происходило немного сюрреалистично, гнев, страх и любовь сливались в пренебрежении, их характеристики размывались и размывались через категориальные границы.

— Скажи мне, Боря, что здесь происходит? — ты рассказал мне, что произошло, а теперь расскажи, что сейчас происходит.

Все еще сидя на каменной стене, он смотрел на землю, которая спускалась к ручью.

— Сергей охотится за этим парнем, Рая, и дело движется быстро, но нет никаких гарантий.

Он хотел быть честным с ней, но не хотел говорить ей всего. Он не хотел говорить ей о своих страхах, или о мрачных вероятностях, или о том, что он пытается игнорировать то, к чему все идет. Если ему повезет, они смогут пройти через это без того, чтобы она узнала вещи, с которыми ей будет трудно жить, когда все закончится.

— О, мой бог, Боря. Во что ты вляпался?

— Во что я вляпался? — Ее замечание привело его в ярость. — Этот мерзавец пришел ко мне! Рая, послушай меня: этот сукин сын собирается убить кого-то еще. Подумай об этом! Он собирается убить кого-то другого. А потом кто-то еще, а потом… друзей, моих близких друзей! Мне плевать, как Сергей остановит его, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ему.

Она снова могла только смотреть на него. У Раисы было то же выражение лица, тот странный угол рта, который был у нее, когда она внезапно испугалась и еще не успела собраться с мыслями и преодолеть адреналиновое замешательство. Он видел подобное, когда она в свое время услышала о несчастном случае с отцом на охоте и о болезни матери.

— В это невозможно поверить, — сказала она, — во все это. Я просто не знаю, как… — она судорожно вздохнула. — Я не могу поверить, что ты не обратился в полицию. ФСБ… — она покачала головой. — Кому-то с юридической ответственностью.

— Я только что обсудил с тобой причины этого.

— По-моему, ты сошел с ума, Боря.

— Я пытаюсь спасти жизни, — сказал он.

— И ты думаешь, что это правильный способ? С этим… линчевателем?

Он хотел было вернуться к ней, но остановился.

— Я доверяю совету Жоры Нечаева, — сказал он.

— Здорово! Парень, с которым ты познакомился четыре года назад, и даже тогда он был немного скользким.

— Я этого не говорил.

— Ты говорил мне, что он подозрителен.

— Он просто не работал шаблонно, как остальные, — сказал он. — Это все, что я имел в виду.

Они снова уставились друг на друга. Это убивало его. Он увидел, как ее глаза снова покраснели.

— Боря, — сказала она, и ее голос дрогнул, что удивило даже ее, он увидел это по ее лицу, — мы пожалеем об этом? — Она действительно дрожала. Борис никогда не видел, чтобы Раиса дрожала.

— Я принимаю решения, которые должен принять, — сказал он, — и делаю это наилучшим из известных мне способов. Ты должна понять, для этого нет никаких правил, Рая. Это похоже на пробуждение от кошмара и открытие, что бодрствование не остановило сон. Мне просто нужно пройти через это как можно лучше.