Эд Макбейн - Мошенники

— Эйлин Гленнон, именно так ее звали. Она обратилась ко мне в четверг, уплатила деньги вперед за неделю и сказала, что придет ко мне за ключом в субботу. Эйлин Гленнон собственной персоной.

— А не могли бы вы… не могли бы вы описать мне ее внешность, мистер О’Лафлин?

— Пожалуйста, конечно, могу. Это высокая девушка. Даже очень высокая. Пять футов и семь, а может, даже и восемь дюймов. Я помню, что мне приходилось смотреть на нее снизу вверх, когда мы с ней разговаривали. У нее иссиня-черные волосы, большие карие глаза и…

— Это — Клер, — не удержался О’Брайен.

— Что?

— Скажите, сэр, а не говорила ли она о какой-нибудь другой девушке?

— Нет, сэр.

— Не говорила она, что намеревается привести потом сюда другую девушку?

— Нет, не говорила. Да для меня это было бы без разницы. Если вы снимаете комнату, то комната — ваша.

— А вы говорили ей это?

— Ну, просто я дал ей понять, что это так. Она сказала, что нужна комната и обязательно солнечная. Как я тогда понял, солнечная сторона была для нее главным. Но вообще, когда кто-то приходит ко мне и говорит, что ему нужна тихая и спокойная комната, я понимаю, что люди не хотят, чтобы им кто-то мешал. Потому я и сказал ей, что здесь никто не будет ее беспокоить. И уж в любом случае я этого делать не стану. — Старик немного помолчал. — Понимаете, мистер О’Брайен, я говорю с вами как мужчина с мужчиной.

— И я очень ценю это.

— У меня здесь не какой-нибудь бордель, не подумайте чего-нибудь худого, но я стараюсь не особенно придираться к людям, не совать нос в чужие дела. Человеку иногда бывает нужно уединение, а уединение — весьма редкая вещь в нашем городе. Я, например, понимаю это так — каждый человек имеет право на собственную комнату, где он мог бы отгородиться от всего мира.

— И у вас тогда создалось впечатление, что Эйлин Гленнон намеревается это сделать?

— Да, парень, именно такое у меня создалось тогда впечатление.

— Но она не упоминала при этом о ком-нибудь другом?

— А кого же ей было упоминать тогда?

— Она расписалась у вас в книге в том, что она сняла комнату?

— Такого у меня в правилах нет. Она уплатила за комнату за неделю вперед, а я дал ей расписку. Больше ей ничего и не нужно было делать. Гарри О’Лафлин — человек честный, и он всегда держит свое слово.

— Но она так и не пришла к вам потом?

— Нет.

— Прошу вас, попытайтесь припомнить, а в субботу не приходил ли кто-нибудь справиться о ней?

— Нет.

— А, может быть, вы заметили здесь где-нибудь поблизости девушку лет шестнадцати?

— Нет.

— Ну, которая вроде бы поджидала кого-то?

— Нет, не видел.

О’Брайен тяжело вздохнул.

— Ничего не понимаю, — сказал О’Лафлин.

— Я полагаю, что вы сдали комнату женщине, которую звали Клер Таунсенд, — сказал О’Брайен. — Я не знаю, зачем ей понадобилось воспользоваться именем Эйлин Гленнон, но я подозреваю, что комнату она снимала именно для этой девчонки. Но почему она это сделала, я не знаю.

— Ну, хорошо, предположим, что она и в самом деле снимала комнату для кого-то другого… Только давайте говорить начистоту… Значит, комнату снимала девушка по имени Клер Таунсенд?

— Да, я думаю, что это именно так.

— И вы говорите, что она воспользовалась именем Эйлин Гленнон именно потому, что комнату она снимала не для себя, а для нее, так?

— Да, я думаю, что это так. Все указывает на это.

— В таком случае, почему же Эйлин Гленнон не пришла сюда в субботу? Понимаете, если эта комната была снята для нее…

— Вот я и думал, мистер О’Лафлин, что она все-таки приходила сюда. Она, наверное, пришла сюда и дожидалась Клер, чтобы та взяла ключ и провела ее сюда. Но Клер здесь не появилась.

— А почему не появилась? Если уж она не пожалела ни времени, ни денег, чтобы снять для нее эту комнату, то…

— Потому что Клер Таунсенд убили в пятницу вечером.

— О! — сказал О’Лафлин, взял свой стакан и залпом осушил его. Он тут же налил себе новую порцию, потом потянулся бутылкой к стакану О’Брайена. — Еще немножко?

— Нет, нет, спасибо, — сказал О’Брайен, накрывая стакан рукой.

— И все-таки я тут чего-то не понимаю, — сказал О’Лафлин.

— А в чем дело?

— Зачем Клер Таунсенд понадобилось называть имя этой девушки вместо своего?

— Этого я не знаю.

— Она что, хотела что-то скрыть?

— Не знаю.

— Я имею в виду, у нее что, были неприятности с полицией?

— Нет.

— Она сделала что-нибудь противозаконное?

— Не имею понятия.

— И куда же делась эта вторая девушка? Если уж она сняла для нее комнату…