Эд Макбейн - Мошенники

Темная личность, в быту именуемая миссис Гленнон, уже не лежала в постели, когда к ней прибыли Карелла с Уиллисом. Она сидела на кухне и пила молоко с маслом, которое на этот раз она вне всяких сомнений приготовила себе сама. Прекрасно налаженная служба передачи сплетен между соседями уже успела оповестить ее об аресте сына, и она встретила детективов с нескрываемой враждебностью. Как бы подчеркивая свое враждебное отношение, она продолжала пить молоко, громко прихлебывая из чашки.

— Нам нужны фамилии дружков вашего сына, миссис Гленнон, — сказал Карелла.

— Не знаю я их фамилий. Я знаю только, что Терри — хороший мальчик, и вы никакого права не имели арестовывать его.

— У нас есть основания полагать, что он, вместе со своими друзьями, совершил нападение на офицера полиции, — сказал Уиллис.

— Мне нет дела до того, что вы там думаете. Он все равно хороший мальчик. — И она громко прихлебнула молоко из чашки.

— Ваш сын, миссис Гленнон, состоит в какой-нибудь уличной группировке?

— Нет.

— Вы уверены в этом?

— Уверена.

— А как зовут его друзей?

— Не знаю.

— Они что — никогда не приходят к вам в гости, миссис Гленнон?

— Никогда. Я не желаю превращать свой дом в притон для шайки молодых… — она тут же спохватилась и оборвала себя.

— В шайку молодых… кого, миссис Гленнон?

— Никого.

— Ну, так кого же, миссис Гленнон — хулиганов, бандитов?

— Никого. Мой сын — хороший мальчик.

— И тем не менее он участвовал в избиении полицейского.

— Ничего такого он не делал. Это все — ваши домыслы.

— А где находится ваша дочь, миссис Гленнон?

— А вы что — решили, что она тоже участвовала в избиении полицейского?

— Нет, миссис Гленнон, мы этого не думаем, но мы знаем, что у нее была назначена встреча с Клер Таунсенд в субботу по этому вот адресу. — Карелла достал листок с адресом и положил его на кухонный стол возле чашки с молоком. Миссис Гленнон взглянула на бумажку, но не сказала ни слова.

— Вам известен этот адрес, миссис Гленнон?

— Нет.

— А должна она была встретиться с Клер в субботу?

— Нет. Я не знаю.

— Где она сейчас?

— У моей сестры. В Бестауне.

— Ее там нет, миссис Гленнон.

— Она там.

— Нет, ее там нет. Мы разговаривали с вашей сестрой. И сестра ваша сказала, что ее там нет, что ее вообще там не было.

— Она там.

— Нет. Так где она все-таки, миссис Гленнон?

— Ну, если ее там нет, то я вообще не знаю, где она может быть. Она сказала мне, что поедет к тетке. Она никогда не обманывала меня раньше, так почему я должна была не верить…

— Черт побери, миссис Гленнон, вы прекрасно знали, что она не поехала к вашей сестре. Вы позвонили своей сестре сразу же после того, как от вас вышел детектив Мейер. Вы попросили сестру подтвердить вашу ложь. Так где же сейчас ваша дочь, миссис Гленнон?

— Не знаю. Ничего я не знаю. И оставьте меня в покое! У меня и без вас хватает забот! Вы думаете, это легко? Думаете, что легко растить двух детей без мужа, легко, да? Думаете, мне приятно, что сын мой связался со всеми этими подонками? А теперь — еще и Эйлин? Вы думаете, что я.?.. Уходите! Оставьте меня в покое! Я — больной человек! Я несчастная и больная женщина, — голос ее постепенно затихал. — Пожалуйста. Прошу вас, уходите. Очень прошу вас. Пожалуйста. — Голос ее упал до шепота. — Я больна. Прошу вас. Я только что вышла из больницы. Пожалуйста, пожалуйста, уходите, дайте мне побыть одной.

— А где же все-таки Эйлин, миссис Гленнон?

— Не знаю, не знаю, не знаю, не знаю, — повторяла она, крепко зажмурив глаза и судорожно сжав кулаки. Голос ее теперь нарастал и перешел в крик.

— И все-таки, миссис Гленнон, — очень мягко проговорил Карелла, — нам просто необходимо знать, где находится сейчас ваша дочь.

— Да не знаю я, — проговорила миссис Гленнон. — Клянусь Богом, не знаю. И это святая и истинная правда. Не знаю я, где Эйлин.

Детектив Боб О’Брайен стоял на тротуаре и разглядывал дом номер двести семьдесят один по Первой Южной улице.

Это было солидное пятиэтажное здание, на фасадной стене которого красовалась вывеска “МЕБЛИРОВАННЫЕ КОМНАТЫ. СДАЮТСЯ СУТОЧНО И ПОНЕДЕЛЬНО”. О’Брайен поднялся на крыльцо и позвонил в звонок привратника. Он постоял немного, не дождался никакого ответа и позвонил снова.

— Хелло? — отозвался кто-то издалека.

— Хелло! — откликнулся О’Брайен.

— Хелло?

— Хелло! — Он уже стал воспринимать это как эхо, как вдруг входная дверь распахнулась. Худой старик в брюках цвета хаки и в нижней сорочке предстал перед ним. У него были кустистые седые брови, которые частично прикрывали голубые глаза, что придавало им какой-то заговорщицкий вид.