Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— О Иисусе! — взвыл Диндони. Его мизерная физиономия была искажена нерешительностью, алчностью и страхом одновременно. — Святая Дева Мария! Если бы я только знал, что делать!

В комнате над кафе Мария сидела на одном конце постели, Диндони на другом, болтая ногами в бурых шнурованных ботинках, один из которых был с толстой ортопедической подметкой.

— Сделай, как я говорю, — настаивала Мария.

— Но я не могу решиться. И то и то слишком опасно. Святые угодники, надоумьте меня, как быть!

Мария не выдержала.

— Если ты перестанешь ныть, поминать Деву Марию и всех святых и немного подумаешь, сразу поймешь, что надо делать. Тебе предлагают деньги и защиту. Денег столько, что ты сможешь завести свою мастерскую, о которой все время твердишь, а защита поможет тебе не угодить за решетку.

— Защита? — Диндони облизнул пересохшие губы. — Какая защита?

— Если ты во всем сознаешься и расскажешь правду, власти о тебе позаботятся. Мэр Флоренции — приятель того англичанина и сделает все, что может, чтобы вытащить его из тюрьмы.

— Мэр Трентануово?

— Собственной персоной.

Диндони все еще колебался. Последовало долгое молчание, но Мария не торопилась. Знала, что дело сделано.

— Если бы — я говорю только «если бы» — я согласился помочь, что нужно сделать?

— Поговорить с доктором Риккасоли и рассказать ему все, что знаешь.

— Когда?

— Как можно раньше. Сегодня вечером, если хочешь.

— И как это устроить?

— Он дал мне номер телефона. Оттуда свяжутся с ним, и он передаст, где мы встретимся. Со мной он встречался в одном магазине. С тобой это будет где-то еще. Но сделает так, что никто ни о чем не узнает.

— А деньги он выплатит сразу?

— Сколько-то — за информацию. Остальные — за показания на суде.

Диндони все еще колебался.

— Ты уверена, что у него есть деньги? Откуда он их берет?

— Ну, это мелочи, — нетерпеливо ответила Мария. — У сестры англичанина. Та приехала во Флоренцию с кучей денег, чтобы помочь брату.

— Ну, ладно, — наконец согласился Диндони. — Позвони. Но не отсюда, внизу сидят те двое. Они все еще там?

— Не знаю, и это мне безразлично. Теперь они уже ничего нам не сделают. Сами прячутся от полиции. Днем они и носа не высовывают.

— Но сейчас-то ночь, — Диндони даже вздрогнул.

— День или ночь — какая разница, ведь они ничего не знают, — сказала Мария.

Но, уходя, постаралась двери прикрыть потише.

Диндони в мансарде никак не мог усидеть на месте. Стоя у окна, долго смотрел через крыши на улицу вниз. Виа Торта была пустой и полутемной. Но метрах в двадцати стояла машина, и в ней Диндони заметил огонек сигареты. Кто-то ждал, сидя на месте водителя. Ждал чего? У Диндони вдруг пересохло в горле.

Подойдя к дверям, он приоткрыл их и прислушался. Ни звука. Но, вернувшись к постели, он вдруг увидел это, и сердце его вначале замерло, потом бешено застучало. Глаза застлала багровая мгла, и ноги подкосились, так что пришлось ухватиться за стену, чтоб не упасть.

Господи Боже, почему он такой идиот? С чего вдруг он слушал эту шлюху Марию? Что же теперь ему, несчастному, делать?

В то время как подобные мысли — даже не мысли, а панические вопли — носились у него в голове, глаза его неотрывно глядели на то, что он только что заметил. На черную металлическую коробочку, прикрепленную за углом каминной доски.

Он, конечно, знал, что это означает. Собственными руками ставил ее на кухне Мило Зеччи и протягивал почти незаметный, тонкий как нить черный провод через щель в оконной раме.

Знал, что если поискать, то найдешь и шнур. И даже знал, куда он ведет. В тот чулан, в котором теперь поставили стол, два стула и топчан.

«Нужно сматываться», — сказал Диндони. Произнес он это про себя, потому что и шепот рядом с черной коробкой был опасен. Открыв двери, вновь насторожил уши. Тишина. В нем шевельнулась надежда. Если они были у себя и все слышали, наверно, не стали бы сидеть? Видно, никого нет, или эта чертова штука выключена.

Диндони добрался до стойки и протянул руку за ключами, когда входные двери распахнулись. Диндони скорчился под стойкой. В кафе влетел какой-то краснолицый тип, которого он никогда не видел, постучал по стойке и заорал:

— Хозяин! Почему, черт побери, в этой забегаловке никто не обслуживает?

Тут он заметил Диндони, который робко пролепетал: «Хозяйка сейчас вернется», — и вывалился на улицу, прежде чем краснолицый что-то сумел добавить.

Здоровяк с напарником стояли за шторой, отделявшей меньшую комнату.