Роберт Райан - Земля мертвецов

– Морфин? – одними губами спросил он.

Такой же кивок.

– Он идет, –  заверил девушку Ватсон.

Она хотела вздохнуть, но пена запузырилась еще сильнее, страшно зашипел выходящий воздух.

– Я подготовлю путь, –  сказала она.

– Какой?

– Для миссис Грегсон. Скажу Господу, что она хорошая. Ее надо судить по тому, что она делала здесь. А не… по другому…

Ватсон крепче сжал ее руку:

– Уверен, она будет вам благодарна.

– Не смейтесь надо мной.

Он склонился ближе:

– Ни за что!

– Вы ей скажете?

Ватсон мучительно ощутил, что во рту не осталось ни капли слюны. Он постарался, чтобы голос звучал как обычно:

– Конечно.

– Простите меня.

– За что? – опешил он. –  Вы ни в чем не виноваты!

– За ложь.

Верно ли он расслышал? Ватсон погладил ей лоб.

– Это ничего.

– Я сказала, что не оставляла сержанта одного. Но я выходила. Всего на секунду. Ну… на несколько минут. Я заболталась с лейтенантом Меткалфом. Про…

Ватсон ждал, давая девушке собрать остаток сил. Кровь уже выступила у нее на губах. Он рукавом промокнул розовые пузырьки.

– Про фокстрот.

За спиной у него зашевелились люди. Пришел священник. Ватсон уступил ему место. И наклонился, ловя слова, когда ее губы снова зашевелились:

– Очень настаивал. Лейтенант. И капитан де Гриффон. Обаятельный. Такой милый. Для благородного. Не думала, что они умеют быть такими… нормальными. Простите. Что оставила сержанта. Я боялась, что станут ругать. Отошлют…

– Все это ничего, Элис.

Боль помутила ее черты. Шок быстро проходил. Оглушенные ударом пули нервы оживали. Даже химическая пелена морфия не могла сдержать боли. Она тоже поняла, что ее ждет.

– Теперь вы уйдете, майор? Оставите меня с падре?

– Конечно.

Ватсон напоследок пожал ей руку, отвернулся и вышел под мелкий дождь, обратив лицо к небу. Капли кололи лицо, смешивались со слезами бессильного гнева на небеса и на свое чудовищное ремесло.

Ватсону досталась роскошь – огромный пивной чан на него одного. Он сидел на опущенной в бадью колоде, по грудь в горячей мыльной воде. Он был не в лучшей форме. Будь он беговой лошадью, его бы отстранили от забега, а то и пристрелили, как несчастного Лорда Локи. Все тело ныло, колено дергало, грудная клетка слева наливалась пурпурным кровоподтеком и отзывалась на каждое прикосновение. Ребра надо будет стянуть потуже.

После мисс Пиппери он сделал переливание Бриндлу, потом помогал с другими, пока Торранс не приказал ему уйти. К тому времени и пижама, и халат насквозь промокли от крови, дождя, солевого раствора и новой крови. Ватсон отдал одежду санитарам, чтобы сожгли.

Только теперь, в полутемном погребе пивоварни, он задумался о мисс Пиппери. Сейчас с ней была безутешная миссис Грегсон. Станет ли она винить Ватсона в смерти подруги? Что ни говори, он тоже убийца среди убийц. Из-за него мисс Пиппери оказалась на линии огня. Боль вины, физически уколовшая под ложечкой, вырвала у него стон, заглушив голос логики.

Это не его вина…

Нет?

Нет. Виновата проклятая война.

Он обернулся к открывшейся двери. Вошел майор Торранс. Ему, судя по виду, тоже не помешала бы медицинская помощь. Белый халат, надетый поверх мундира, был так же грязен, как пижама Ватсона. Лицо вытянулось и побледнело.

– Простите, что помешал, майор Ватсон.

– Места здесь хватит.

Майор с улыбкой покачал головой.

– Я не за тем. Из-за этого налета у нас нарушена телефонная связь. У меня для вас сообщение. Помечено: «Сверхсрочно».

– От кого?

Торранс, стараясь не выдать изумления, показал конверт:

– От Уинстона Черчилля.

– Подайте мне, пожалуйста, полотенце.

Майор подал его вместе с конвертом. Вытерев руки, Ватсон вскрыл заклеенный клапан. Внутри был один листок бумаги. С сообщением, что Черчиллю звонил мистер Шерлок Холмс.

– Что там?

– Сам еще не понял, –  ответил Ватсон и, отдав листок Торрансу, стал следить, как тот читает и делает выводы.

– Это многое объясняет, –  сказал он.

– Но не все. Заканчивайте вытираться и пойдемте со мной в морг.

Молодого врача-американца порвало на куски. Одной ноги вовсе не было, так же как и куска таза, из отверстия торчали внутренности. Левую руку ампутировало по локоть. Правая уцелела, хотя была вывернута в запястье. Из-под лопнувшей кожи электрическими проводами выступали сухожилия. Лицо тоже было повреждено взрывом, но от него осталось достаточно, чтобы Ватсон заметил выкаченный глаз и мучительную улыбку.