Роберт Райан - Земля мертвецов

Ее лицо выразило отвращение:

– Однако…

– Тридцать лет назад и я мог бы рассуждать, как вы. Надеюсь, что не стал бы, но взгляды мои тогда были другими. Однако здесь сыграли роль разнообразные обстоятельства. Непреодолимые. Я бы посоветовал вам написать ей и объясниться.

– Не могу.

– Напишите ей в госпиталь.

– Уже написала. Что мы больше никогда не будем подругами.

– Так сразу? Вы не отослали письмо?

– Один человек ехал в Байоль. Я набросала записку…

– Нет! – Он так отчаянно выкрикнул это слово, что зашелся в припадке кашля. Схватил стакан, глотнул. –  Глупая девочка. Поверьте мне хотя бы в этом. Если вы не исправите сделанного, оглянувшись на сегодняшний день с другого конца жизни, будете жалеть, и только жалеть. Она – ваш друг, этим так легко не разбрасываются. Свяжитесь с ней. –  Майор нашел в себе силы погрозить девушке пальцем. –  Бог, если он хоть отчасти таков, каким мы его представляем, вас простит.

– А ее? Думаете, ее он простил бы?

– Да. Бог ее простит. Но простит ли он вас, если вы разорвете узы дружбы?

– О чем вы говорите?

– Мы рождаемся в одиночестве и в одиночестве умираем. В промежутке нам даруются несколько связей с другими, мужчинами и женщинами. Человек должен найти кого-то – друга или любимого, ради кого он готов жертвовать и принимать жертвы. Посмотрите на солдат в окопах. Боевое товарищество для них, быть может, важнее всего, что они знали в жизни. Потому что когда-нибудь потом их сможет понять только тот, кто сам прошел через это.

Он выпил еще воды.

– Жизнь бывает такой запутанной. Мужья и жены разводятся, друзья становятся врагами, любовь остывает. Но мы пытаемся снова и снова. Вам больно, потому что миссис Грегсон вам лгала. Мне тоже. Вы чувствуете себя обманутой, преданной. Отстраните на время эти чувства. Расскажите мне о миссис Грегсон.

Миссис Пипери, достав крестик из-за ворота, все трогала его пальцами.

– Ну дайте подумать…

– Уберите крест. Не о разведенной женщине. О той миссис Грегсон, которую вы любите.

– Люблю? – повторила она, словно впервые услышала это слово.

– Разве не любите?

– Я… – Она сжала крест в кулаке и спрятала его под платье. –  Люблю за то, что ее ничем не проймешь. Что она всегда готова попробовать новое. Что ее не запугаешь авторитетами. Что она меня защищает.

– Вам приятно, что вы можете назвать ее подругой. Что она выбрала подругой вас, –  подсказал он, вспомнив, что говорил ему Грегсон о своем отце. –  Верно?

Мисс Пиппери кивнула, вдруг почувствовав себя глупой и обнаженной перед этим мужчиной.

– Верно. Мне такой, как она, никогда не быть, но она научила меня ценить себя, какая я есть. И какой могла бы стать. Но откуда вы знаете?..

– Просто знаю. Будем считать, стариковская мудрость. Только не высчитывайте, сколько мне лет. А теперь идите. Напишите подруге новое письмо. Напишите, что подумали и поняли, что это ничего не меняет.

Уже выбегая из палатки, волонтерка улыбнулась ему.

– Спасибо вам, доктор Ватсон.

«Майор», –  поправил он про себя. Хотя ему приято было услышать старое уважительное: «доктор». Это звучало надежно. Как в старые времена.

Он снова сомкнул веки и уже соскальзывал в сон, когда наплывающую уютную темноту разорвал свист падающей бомбы.

Уинстон Черчилль не спал сутки. Не выспались и стоявшие перед ним шестеро, хотя держались они на удивление прямо, учитывая, как должны были вымотаться. Одетые в темное, с вычерненными лицами, только круги под глазами они получили от природы – или от усталости. Строй стоял на опушке леса Плаг-стрит, где двенадцать часов шли изнурительные маневры.

Черчилль прохаживался перед строем, топча липкую пленку грязи, покрывшую поле. «Скоро пойдет дождь, –  думал он. –  Эти люди заслужили горячее питье, теплую еду и добрый крепкий бренди. Надо короче».

– Мои поздравления, джентльмены. –  Голос его хрипел больше обычного. –  Вы заслужили восхищение своих офицеров. И скоро завоюете признательность целой нации.

Полковник прокашлялся.

– У нас разное происхождение… – Об этом можно было и промолчать. Он происходил из слоя, невероятно избалованного привилегиями, а эти люди в большинстве – немытое отродье работяг или деревенские дикари. –  И род войск у нас разный, как вы сразу заметили.

Кто-то фыркнул. Черчилль в первый день после прибытия хотел провести учения, но никто не понимал загадочных кавалерийских команд, применявшихся в Южной Африке. После того фиаско полковнику не сразу удалось завоевать их доверие, но сейчас он в нем не сомневался.