Роберт Райан - Земля мертвецов

Ватсон ущипнул себя за переносицу. Отравленный газом, раненный пулей, с треснувшим ребром – он должен был найти в себе новые силы. Довести дело до конца. В кои-то веки самостоятельно.

– Туда я и собираюсь.

Когда взорвалась мина, старик дремал. Он по опыту знал, что взрыв не столько слышится, сколько ощущается. Заряд динамита под позициями британских или германских войск (он не взялся бы сказать, чья мина сработала) был столь велик, что по земле прошла рябь. Волна прокатилась через Бельгию, пересекла Пролив и заставила звенеть окна его домика в Южном Даунсе. И тело отозвалось ей страхом. Где-то там был его друг – там, где целые поля со всем живым проваливаются в огромные воронки. Люди в мгновение ока обращаются в прах. При этой мысли его затошнило.

Он отдыхал в кресле перед гаснущими углями камина. Путешествие во Флитчем подорвало его невеликие силы. Старик второй день хлюпал носом. Но тревога, разбуженная взрывом, наверняка лишит его сна на день-другой. Он взглянул на часы. Время выпить горячего шоколада. И, пожалуй, немного бренди. Наливать придется самому – Берта он на несколько дней отпустил. Едва ли он раньше соберется с силами для следующей поездки: на дальний север, в Ли.

Под ногами вновь прошла дрожь – вторичная волна.

Странно, отметил старик. Обычно мины подрывали с раннего утра. Перед рассветом чаще всего. Конечно, бывают случайности. Имея дело со взрывчатыми веществами, без случайностей не обойтись. Старик взглянул на книгу, над которой задремал. «Гражданская война в Америке». В те времена и отточили технику подкопов под вражеские позиции и закладки огромных подземных зарядов.

Да, там было еще кое-что, важное для загадки Ватсона. В некоторых штатах Конфедерации рекрут имел право послать вместо себя добровольца. Такие доппельгангеры должны были в общих чертах соответствовать возрасту и физическим возможностям призывника. Многие богатые плантаторы оплачивали замену, чтобы избавить от боевой службы своих сыновей. Так короли в старину выдвигали единоборца сражаться вместо себя. Выжив, такой герой вернулся бы домой с деньгами и получил бы землю. Если бы, конечно, южане победили. Риск был двойным – для выигрыша требовалось остаться живым и на стороне победителя, –  но многие соглашались, считая, что рано или поздно их все равно призовут.

Холмс не сомневался, что нечто подобное произошло в поместье Флитчем. Он почуял неладное, когда Ледж встретил его на станции. Для опытного шофера этот молодой человек оказался никудышным водителем. И речь его была странной, почти ребяческой. Но серьезные подозрения возникли, когда он увидел Леджа рядом с леди Стэнвуд. То, что французский нейробиолог и психолог Анри Реклерк называл «немым языком», криком кричало об этом, когда они оказывались вместе. Реклерк изучал, как проявляются отношения между людьми в жестах и мимике. Его находки оказались очень полезными в работе детектива: Холмс не раз, анализируя манеру держаться, распознавал в мнимых брате и сестре любовников.

Метод Реклерка явно указывал, что отношения между этими двоими – не те, какие бывают между хозяйкой и слугой. В их манерах ощущалась неявная близость. «Любовники? – задумался Холмс. –  Не потому ли убрали лорда Стэнвуда?» Он разыскал доктора Киббла и услышал от него описание долгого, медленного умирания Стэнвуда. Во многом картина совпадала с симптомами из телеграммы Ватсона. Киббл подтвердил, что под конец наблюдал у умирающего синюшность, а о выражении лица и говорить не хотел. Отец семейства был отравлен. Возможно ли, что заговор был составлен леди Стэнвуд и этим простоватым шофером?

Нет, не любовники – поправил он тогда себя. Связь между ними иная. В глазах леди Холмс видел теплоту и самоотверженную заботу. А в шофере – желание угодить, порадовать. Подобные чувства не рождаются на столь низком, преходящем основании, как секс. Это была связь между матерью и ребенком. Шофер Гарри Ледж являлся сыном леди Стэнвуд. Тем самым Робинсоном де Гриффоном. Новым лордом Стэнвудом, решившим пересидеть войну в роли семейного шофера. А значит, человек, за которым охотился во Франции Ватсон, был самозванцем.

После долгих поисков майор Ватсон нашел младшую сестру Дженнингс в часовенке за Большим домом. В ней и теперь велись службы, участвовать в которых должны были по воскресеньям ходячие раненые всех чинов. Места часто не хватало, и причастие с благословениями раздавали в соседнем шатре.