Рекс Стаут - Три двери смерти

Джозеф Дж. сделал широкий шаг и вплотную подошел ко мне.

– Прочь с дороги! – произнес он, и в его голосе слышалась угроза.

Я покачал головой, по-прежнему улыбаясь рафинированной улыбкой аристократа. Питкэрн протянул руки, чтобы оттолкнуть меня в сторону. К этому моменту я уже решил, что не допущу превращения холодной войны в горячую, поскольку численный перевес был на стороне Джозефа: к нему на помощь в любой момент могли прийти Доналд и Нил Имбри. На крайний случай я был готов поделиться с Питкэрном кое-какими фактами и уже открыл было рот, но тут необходимость в этом отпала. В тот самый момент, когда мои мышцы рефлекторно напряглись, почувствовав прикосновение рук Джозефа, с улицы донесся рокот моторов. Имбри, стоявший в двух шагах от окна, выглянул наружу и, повернувшись к хозяину имения, пояснил:

– Полиция штата, мистер Питкэрн, – целых две машины.

Я сразу понял, что беседа Вулфа и Энди оказалась краткой и безрезультатной. Вулф, не откладывая дела в долгий ящик, обратился в полицию. Так он поступал, только когда у него не оставалось другого выхода.

Пять часов спустя, в три пополудни, Ниро Вулф, сидя на самом приличном стуле, который нашелся для него в подсобке, предпринял последнюю отчаянную попытку выправить ситуацию.

– Можете обвинить Красицки в чем угодно, кроме предумышленного убийства, – настойчиво уговаривал он полицейских. – Я согласен на любой залог – тут же внесу необходимую сумму. Риск минимальный. Вы же сами меня потом еще будете благодарить, когда в конце концов получите факты и пустите их в ход.

Но трое мужчин в ответ дружно покачали головой. Их решение было окончательным.

Первый сказал:

– Советую вам махнуть на это дело рукой. Поищите другого садовника, не успевшего замарать себя убийством.

Это был Бен Дайкс, глава детективов округа.

Другой мужчина раздраженно произнес:

– Будь моя воля, вам бы пришлось вносить залог за самих себя. Я бы отправил вас за решетку как важных свидетелей.

Это был лейтенант Кон Нунан из полиции штата. Он с самого начал вел себя как последний козел. Отношение к нам изменилось только после приезда окружного прокурора, прекрасно помнившего, какую неоценимую помощь мы оказали ему в расследовании одного дела.

Третий мужчина заключил:

– Бесполезная затея, Вулф. Конечно, мы с радостью выслушаем все то, что вам удастся узнать.

Это был Кливленд Арчер, окружной прокурор Уэстчестера. При других обстоятельствах он бы непременно пошел нам навстречу, но не сейчас, когда столкнулся не просто с убийством, но с убийством, связанным, пусть даже и косвенно, с Джозефом Дж. Питкэрном.

– В чем, интересно, еще мы можем обвинить Красицки, если как раз и имеем дело с предумышленным убийством? – продолжил Арчер. – Впрочем, я не утверждаю, что дело закрыто и готово к передаче в суд. Завтра будет новый день. Нам нужно прояснить кое-какие моменты, и мы это непременно сделаем. Но пока мне представляется, что убийца – садовник.

Наконец мы остались наедине с представителями закона. Вулф, как я уже упоминал, сидел на самом лучшем стуле, который только удалось найти, я примостился на заставленной горшками скамейке, а остальные стояли. Труп давно увезли, скрылась из виду орда криминалистов. Полиция задала всем обитателям поместья тысячи вопросов, получила тысячи ответов, запротоколировала показания и увезла Энди Красицки, пристегнув его наручниками к одному из детективов. Действовали копы быстро и ловко.

У Вулфа с самого завтрака маковой росинки во рту не было, за исключением четырех сэндвичей и трех чашек кофе. И сейчас он пребывал в еще большем отчаянии, чем мрачным утром, когда садился в машину. Энди Красицки, можно сказать, был уже у него в руках, и вот теперь он упустил его.

Дела у подозреваемого складывались не лучшим образом. Все в один голос показали, что садовник с первого взгляда по уши втрескался в Дини Лауэр. Девушка появилась в имении два месяца назад: ее наняли ухаживать за миссис Питкэрн, которая упала с лестницы и повредила себе позвоночник. Гас Требл, помощник Энди, тот самый парнишка в радужной рубашке, которого мы встретили по дороге в оранжерею, горой стоял за своего шефа, но даже он подтвердил: Красицки был без ума от Дини. Кроме того, Гас показал, что Дини дала Энди от ворот поворот, причем в очень категоричной форме. Я подумал, что если помощник садовника действительно искренне сочувствовал Красицки, то поступил не слишком разумно, рассказав об этом эпизоде.