Роберт Гулик - Пейзаж с ивами

— Ты имеешь в виду дочерей Юаня? — спросил он.

— Юань? Разве их звали Юань? — обратился Лю к высокому человеку в капюшоне.

Тот только пожал плечами под длинным черным балахоном.

— Покажите нам это место, доктор, — приказал Цзяо Тай. — Не думал, что вы проявляете такую заботу о бедняках.

— Я отношусь к своей профессии со всей серьезностью, — холодно произнес доктор. — Если вы настаиваете на том, чтобы проверить истинность моих слов, следуйте за мной.

Они пошли дальше, толпа трупоносов следовала за ними. Через некоторое время высокий человек в капюшоне приблизился к Цзяо Таю.

— Я узнал вас, господин офицер. Это вы приказали обезглавить четверых наших товарищей. На площади.

— Ты тоже можешь лишиться головы, — сказал ему Цзяо Тай. — За значительно меньшее прегрешение! Советую быть осторожней, мой друг!

Тот несколько замедлил шаг, и Цзяо Тай расслышал, как он что-то шепчет остальным.

На следующей улице к ним присоединилось еще около десятка людей в капюшонах. Они начали что-то оживленно обсуждать между собой приглушенными голосами. Ма Жун оглянулся на них. Через прорези в капюшонах их глаза сверкали нескрываемой злобой. Он подтолкнул друга локтем. Цзяо Тай держал руку на рукояти меча. Он тоже обратил внимание на их враждебное поведение.

— Вот мы и пришли, — сказал доктор Лю.

Он остановился у полуразрушенных ворот. Сквозь осыпавшуюся штукатурку виднелись источенные временем кирпичи, но обитая гвоздями дверь выглядела вполне новой. Лю указал на деревянный засов. Двое трупоносов подняли его и распахнули дверь. Следом за доктором Ма Жун и Цзяо Тай прошли внутрь. Трупоносы оставались снаружи, заполонив всю узенькую улочку.

Ма Жун подошел к двум неподвижным телам, лежащим на куче мусора у входа в большую полутемную прихожую. Он облегченно вздохнул. Покойницы были ему совершенно незнакомы.

— Воздух здесь отравлен, — сказал Цзяо Тай доктору. — Трупоносы должны расчистить это помещение.

— Пойдите и прикажите им, офицер. А я должен откланяться. У меня есть и другие дела.

— Скатертью дорожка, — бросил Ма Жун.

— Я бы посоветовал вам быть повежливее, офицер, — ядовито сказал доктор Лю. — В наше время я могу вам еще понадобиться.

— Если мы заболеем, — жизнерадостно возвестил Цзяо Тай, — мы обратимся к нашему судебному врачу. Он будет несказанно рад для разнообразия обследовать живое тело.

Доктор Лю развернулся и, не сказав больше ни слова, вышел вон.

Два друга направились дальше по длинному узкому коридору. Несколько дальше крыша прохудилась, и сквозь большой проем над их головами виднелось безоблачное небо. Окон в коридоре не было, а стены, хотя и были покрыты плесенью, выглядели весьма внушительно. В конце коридора имелась еще одна дверь. Цзяо Тай попытался отворить ее, но она не поддавалась. Он приложил к ней ухо. С противоположной стороны доносилось невнятное бормотание. Вдруг сверху раздался хриплый голос:

— Попались, грязные псы!

Из дыры в крыше показалась голова в капюшоне. Раздался свистящий звук. Стрела пролетела возле самой головы Ма Жуна.

— Назад к воротам! — прошипел Цзяо Тай.

Что есть мочи они понеслись обратно по коридору. Ма Жун перескочил через трупы двух женщин и дернул дверь. Она не поддавалась.

— Мы в ловушке! — воскликнул Цзяо Тай. — У этих ублюдков есть луки, и они могут подстрелить нас через дыру в крыше, как домашних уток. Давай взломаем другую дверь и пробьемся сквозь толпу этих негодяев.

— Кто знает, какое оружие может быть скрыто у них под этими проклятыми балахонами, — возразил Ма Жун. — И их двадцать против нас двоих. Нужно действовать не силой, а хитростью, братец. Помоги мне снять кольчугу!

Он принялся шептать что-то на ухо Цзяо Таю, потом громко сказал сквозь дверь:

— О чем вы только думаете, ублюдки? Наши солдаты сделают из вас отбивные!

Трупоносы в ответ громко заржали.

— Мы завернем вас обоих в рогожу, — крикнул кто-то. — Никто вас не узнает, и никому до вас не будет дела!

— Давайте обсудим этот вопрос! — крикнул им в ответ Ма Жун.

Он помог Цзяо Таю натянуть свою кольчугу на одну из мертвых девушек. После того как Цзяо Тай водрузил ей на голову шлем Ма Жуна, тот подхватил ее под мышки и поднял. Цзяо Тай вонзил острие меча ей в шею сзади, прямо под самый шлем.

— Извини, дорогая! — Он направился к проему, подталкивая перед собой безжизненное тело, повисшее на острие меча, рукоять которого он сжимал обеими руками.