Роберт Гулик - Пейзаж с ивами

Судья поднялся с кресла.

— Мне нужно кое-что проверить в канцелярии. Завтра приходите сюда к завтраку. Впрочем, правильнее будет сказать, сегодня. Уже далеко за полночь.

Вздремнув не более часа, Ма Жун отправился в Старый город. Время близилось к двум ночи. Он сменил тяжелую кольчугу на удобную коричневую куртку из хлопка, а вместо громоздкого железного шлема нацепил на голову плоскую черную шапочку. Ему предстояла долгая прогулка, и он решил, что можно обойтись без знаков отличия, поскольку большинство офицеров караула знали его в лицо.

Проверив четвертый пост, Ма Жун оказался вблизи моста Полумесяца. Помня просьбу судьи Ди, он решил взглянуть на дом Ху.

Поднявшись на мост, Ма Жун остановился ненадолго у парапета центральной арки и осмотрелся. Особняк Ху был погружен во мрак, если не считать слабого света, пробивавшегося из-за бумажной раздвижной двери на втором этаже, там, где имелся узкий балкон.

— Похоже, что у Ху на самом деле компания! — с удовлетворением отметил он. — Присоединюсь-ка я к его торжеству!

Донесшийся снизу плеск заставил Ма Жуна перегнуться через парапет. Причиной этого плеска был сильный поток воды, вначале забурлившей вокруг мостовых свай, а потом устремившейся дальше пенистыми водоворотами.

— Если бы еще удалось открыть шлюзы и на небесах! — посетовал он. — Тогда бы этот проклятый застоявшийся воздух пришел в движение. Нам…

Вдруг Ма Жун осекся. Вцепившись в край парапета, он перегнулся через него. Ниже по течению, близ левого берега, прямо под балконом дома Ху, в темной воде виднелось что-то белое. На короткое мгновение показалась голая рука.

Он сбежал с моста и метнулся в густые заросли кустарника, которые скрыли от него тонущего человека. Колючие кусты царапали ему лицо и руки, но он продирался сквозь них, пока не оказался у воды. Течение сильно подмывало берег, унося большие комья земли. Ма Жун скинул войлочные туфли, затем оставил куртку и шапку в кустах на берегу. Стоя по колени в грязи, он ухватился за торчащую ветку куста и всматривался в водную гладь, мерцавшую при свете сигнальных фонарей под мостом. И снова он заметил, как из воды высунулась рука. Тонущий отчаянно барахтался, но было странно, что течение его не относило. Словно что-то невидимое держало его под водой.

Ма Жун бросился в бурный поток. После нескольких взмахов он понял, в чем скрыта опасность. В канале скопилось много водорослей и всяких других растений. В стоячей воде они крепко уцепились за дно канала, и теперь даже могучее течение не могло их унести. Очевидно, в них-то и запутался человек. Ма Жун родился и вырос в водном краю провинции Цзянсу и в воде чувствовал себя как рыба. Зная, что от любого поспешного движения его руки и ноги только сильней запутаются в длинных, цепких стеблях, он просто позволил себе свободно скользить по течению, лишь легкими движениями ног удерживаясь на плаву, а руками раздвигая себе дорогу среди водорослей. На какое-то время он потерял из вида тонущего, но вдруг его руки коснулись длинных распущенных волос, потом — голой руки. Он быстро подсунул левую руку под мягкую спину и, усиленно подгребая правой, приподнял голову человека над поверхностью воды. Его взору предстало мертвенно-бледное лицо Синицы. Глаза ее были полузакрыты.

— Держись за мои плечи и не подавай голоса! — прошипел он.

Ее губы дрогнули, и изо рта полилась вода. Ма Жун опустил ноги в глубину, пытаясь найти место без водорослей. Правой рукой он полностью освободил гладкие ноги девушки от опутывающих их стеблей. И тут он понял, что ему, усталому и давно не занимавшемуся плаванием, будет совсем не легко благополучно доставить ее на берег. С тревогой он заметил, что Синица закрыла глаза. Наверное, потеряла сознание. Вообще-то, так Ма Жуну было легче с ней управиться, но, поскольку грудь ее почти перестала вздыматься, надо было торопиться, пока она не умерла прямо у него на руках. «Спешить, но без спешки, трудное это дело!» — подумал он, делая глубокий вдох.

Ма Жун перевернулся на спину, придерживая левой рукой подбородок девушки, чтобы ее рот и нос поднимались над водой. Его ноги снова попали в клубок водорослей, но ему удалось высвободить их. Он плыл по течению, держа курс на дерево, которое низко свешивалось над водой за садом Ху.

— Тяжелая девка! — задыхаясь, произнес Ма Жун, выбираясь со своей ношей на поросший кустами и высокой травой берег.