Мэри Стюарт - Грозные чары. Полеты над землей (сборник)

Насколько я помнила, они шли совсем рядом только в двух местах. После выезда с территории станции дорога делала несколько поворотов и снова выбегала к линии узкоколейки; на отрезке пути длиной около сотни ярдов обе трассы были проложены параллельно друг другу, а затем из-за крутого обрыва снова расходились. Рельсы уходили налево вдоль гребня горы, а дорога далеко отклонялась вправо и описывала широкую дугу ниже, у кромки леса. Второй участок находился в самом конце дороги, около карьера, и там мне представлялась последняя возможность перехватить поезд.

Рассуждая здраво, я вряд ли могла рассчитывать, что успею вовремя, но я не позволяла себе ни раздумывать, ни гадать, что может случиться, если я допущу оплошность и не совладаю с мощным автомобилем на здешних крутых поворотах. Машина была такой тяжелой, а дорога настолько скверной, что я с трудом удерживала руль обеими руками. О том, чтобы освободить руку для переключения скоростей на поворотах, нечего было и мечтать; так что я просто держала машину на второй скорости и не утруждала себя заботами о покрышках или кузове. Впоследствии мы обнаружили вмятину на колпаке колеса и большую царапину на эмали с правой стороны, но как это случилось – понятия не имею. Знаю только, что гнала большой автомобиль вперед и вверх по дороге так быстро, насколько хватало смелости, стараясь вспомнить, скоро ли будет то место, где мы вышли к «железке».

После пятого или шестого поворота, более плавного, чем предыдущие, машина вырвалась на почти прямой и довольно протяженный участок дороги. Полыхающее в просветах между деревьями ослепительно-яркое солнце разлиновало дорогу поперечными полосами наподобие шпал на железнодорожных путях. Впереди расплывалось облако черного дыма, клубы которого медленно относило в сторону.

Я надавила на педаль газа. Светлые и темные полосы понеслись навстречу, сливаясь в один мерцающий поток. Неожиданно слева блеснули рельсы, и около сотни ярдов обе дороги шли рядом. В пределах того отрезка пути, который я могла окинуть взглядом, рельсы были пусты, но черный дым все еще стелился в воздухе. Я выровняла машину на узкой дороге и как можно дальше высунула голову наружу в попытке рассмотреть рельсы до того места впереди, где они поворачивали, исчезая в сумраке леса, закрытого скалами от солнца.

Поезд был там! Я увидела черный квадрат задней стенки паровоза с подвешенным фонарем, который полагалось включать на случай тумана в горах. Он мерно раскачивался, и его красный глаз временами исчезал в коридоре деревьев. Из паровозной трубы валил дым, и его срывающиеся клочья повисали над лесом.

Поезд медленно взбирался по столь крутому склону, что я могла видеть не только крышу вагончика перед паровозом, но и причудливые очертания зубчатого рельса, позволяющего пыхтящему паровозу подтягиваться в гору – зубец за зубцом, дюйм за дюймом. В кабине находились двое мужчин, один из которых высунулся наружу и смотрел на дорогу впереди, а другой, запрокинув голову, опорожнял пивную бутылку. Я с силой надавила на гудок и продолжала сигналить, не отрывая руки от кнопки. Надо отдать должное «мерседесу»: гудок у него иерихонской трубе не уступит. Возможно, «гремучая коптилка» тоже способна громыхнуть как следует, но от моего гудка весь лес, казалось, сейчас разлетится на мелкие щепки.

Оба мужчины вздрогнули и начали оглядываться по сторонам. Я высунулась в окошко как можно дальше и исступленно замахала рукой, выкрикивая самое подходящее немецкое слово из тех, что пришли мне на ум: «Achtung! Achtung!» [52] Внимание! Внимание! (нем.) После томительной паузы – она длилась две-три секунды – я увидела, что один из них, машинист, сделал движение рукой, в котором я усмотрела намерение потянуться к тормозу. Еще несколько ярдов – и дорога снова уведет меня от рельсов! Я притормозила и высунулась из машины, еще отчаяннее, чем прежде, размахивая рукой.

Машинист наконец дотянулся до нужной рукоятки и потянул ее на себя. Это оказался паровой свисток. Паровоз издал протяжное дружелюбное «ту-ту». Помощник машиниста поднял бутылку пива в радостном приветствии. Паровоз прогудел третий (и последний) раз, после чего лес за ним сомкнулся и он пропал из виду.

Каким чудом я не пустила «мерседес» под откос, до сих пор не могу понять. Я едва сумела вовремя повернуть машину, когда дорога вильнула в сторону; дальше она пошла под пологом леса. У меня оставался еще один шанс, и, сколь ни была я взвинчена, я понимала: в моих руках довольно сильный козырь. Даже с учетом того, что длина серпантина намного больше длины железнодорожной колеи, разница в скорости позволит «мерседесу» шутя обогнать тихоходный паровозик и достичь избушки стрелочника заблаговременно – так чтобы я успела остановить поезд…