Джеймс Чейз - Финт простака

– Проводи меня до гаража, Чад.

– Извини, пожалуйста, Вестал, никак не могу. Мне же надо успеть надиктовать письма до приезда Райана.

Она бессильно пожала плечами:

– Иногда мне кажется, я тебе – докука. – Она смотрела на меня несчастными глазами. – Ладно, до свидания.

– Веселого вечера. – Не успев договорить, я почувствовал весь ужас этих слов и быстрее отвернулся, чтобы она не уловила перемены в моем лице.

– Да уж повеселюсь. Вернусь часов в двенадцать.

Я услышал, что она вышла в холл.

– Дождь все идет? – спросила она у Харджиса.

– По-моему, немножко поутих, мадам. Вы справитесь?

– Ну конечно. Вернусь не поздно.

Как только за Вестал закрылась дверь, вошла Ева. Мы переглянулись. Она была бледна, но в глазах выражение, какого я никогда прежде не видел. И ни следа прежнего испуга.

– Я тебе кепку принесла, – прошептала она. – Нельзя, чтобы волосы намокли.

– Умница. – Стянув пиджак, я бросил его на кресло. – Теперь дело за тобой.

– Не тревожься.

Я достал комбинезон, натянул. Ева подала мне кепку и перчатки.

– Быстрее!

– Не оплошай тут, Ева!

– Все будет нормально.

Я видел, что да, будет. У нее открылось второе дыхание, она успокоилась. Я опять залез в ящик и вытащил мешок, набитый песком. Ева отошла. Я не смотрел на нее. Я старался ухватить мешок понезаметнее, опустив руку.

– Торопись же! – Теперь голос у нее чуть дрожал. Мешок с песком вдруг обратил все в реальность.

– Вернусь через полчаса. Держись, Ева! Сработает! – Я подошел к окну, открыл и перебросил через подоконник ногу. Оглянулся. Она стояла у стола, наблюдая за мной.

– Удачи! – пожелал я.

Ева кивнула. Я видел, как двигаются ее губы, но слов не выходило. Я спрыгнул на мощеную дорожку. Через секунду окно надо мной закрылось.

Дождь и правда немножко поутих, но зато подул крепкий ветер. Я быстро двинулся к гаражам. Вестал отправилась крытым проходом, чтобы не промокнуть, и добираться ей было дальше. Мне предстояло пересечь лужайку. В саду темень стояла непроглядная, из дома меня никак не разглядеть. Я наклонил голову и припустил через лужайку, дождь хлестал по лицу.

В гараже тоже темно. Двери гаража раскрывались фотоэлементом. Когда луч кто-то пересекал, то вспыхивал свет и двери разъезжались. Я занял позицию неподалеку в тени.

В слабо освещенном крытом проходе вскоре забелел плащ Вестал. Сердце у меня подпрыгнуло, во рту точно песку насыпано. Я сжал мешок. Шагала Вестал быстро. Вот она уже в пятнадцати ярдах от меня. Она что-то потихоньку мурлыкала, лицо обеспокоенное, задумчивое. Она пересекла луч, включился свет.

Вестал отпирала дверцу машины, когда я подкрался. Может, ее предупредил инстинкт, но она резко оборвала пение и стала поворачиваться. Ее вдруг захлестнул ужас, я заметил, что она застыла как вкопанная. Я размахнулся и с силой ударил ее по голове. Черный бархат шляпки – плохая защита. Вестал рухнула на колени, руки ее соскользнули по сверкающей полировке дверцы.

Дышал я с присвистом. Набравшись духу, я снова обрушил ей на голову мешок. Голова у нее упала. Я бросил мешок и подхватил Вестал, не давая свалиться на землю. Она обвисла у меня в руках тряпичной куклой.

Я открыл дверцу и впихнул ее на переднее сиденье. Подхватил мешок, сунул его под руль и тут вспомнил, что у меня нет ключа зажигания. Я обливался потом, руки у меня тряслись. Наверное, ключ у нее в сумочке. Где же сумка? Не видно нигде. Я старался вспомнить, была ли сумка при ней, когда она заходила прощаться. Но меня била паника, я ничего толком не соображал.

А время бежало. Стрелки часов на приборной доске показывали семь минут десятого. Выругавшись, я вылез и стал искать на полу гаража. Сумочка нашлась под машиной, я схватил ее, опять влез в машину и нашарил на дне сумки среди прочих мелочей ключ. Пуская мотор, я быстро взглянул на Вестал. Она, обмякнув, привалилась к дверце: голова запрокинута, глаза закрыты, рот полуоткрыт. Дыханье прерывистое. Из-под шляпки ползет черная ниточка крови.

Минуты через три я выехал к началу горной дороги. На открытом незащищенном месте ветер гулял вовсю, и дождь хлестал по лобовому стеклу машины. Почти ничего не видно. Я пустил дворники, выключил фары и притормозил у первого поворота. Я еле успел. В миле от меня по петляющей дороге приближались фары машины.

Блекстон въезжал уже на последний виток! Я примостил Вестал к себе на колени. Она ткнулась головой вперед, но я выпрямил ее и прижал вялые руки к рулю. Голова у нее моталась, щека прислонилась к моей. Я вжался поглубже в сиденье и пустил машину, включив фары, когда вывернул на поворот.