Джеймс Чейз - Финт простака

На верхней площадке Вестал обняла меня костлявыми руками за шею. У меня все внутри перевернулось, но я кое-как сдержался и ничем не выдал себя. Я прошел к себе в кабинет и закрыл дверь. Магнитофон Ева уже принесла: стоит на столе. Кресло – спинкой к двери. Настольная лампа у окна включена. Свет мягкий, неяркий. Подойдя к окну, я раздвинул шторы и выглянул. Дорожка, мощенная камнем. Даже если пойдет дождь, то предательских следов не останется. Вернувшись, я отпер ящик, проверил, на месте ли комбинезон и перчатки. В углу – узкая кишка набитого песком мешка. Я вытащил мешок, взвесил на ладони. Пока я раскачивал его, мне вдруг стало дурно, и я поскорее запихнул его обратно и запер ящик.

Все было готово. Оставалось только ждать девяти часов. Стоя и бессмысленно глядя на магнитофон, я вдруг услышал дробь дождя по стеклу.

В дверь постучали, вошел Харджис.

– Извините, сэр. Заболел Джо, а миссис Винтерс как будто нужна вечером машина.

– А что с ним такое?

– Жалуется, голова болит, сэр. Рвет его.

– Может, съел чего? Скажу миссис Винтерс, когда спустится.

– Да, сэр. – Он вышел и притворил дверь.

Я стоял неподвижно, вытирая потеющие ладони и вслушиваясь в лихорадочный ритм сердца.

Перед обедом я выпил три двойных виски. Пришлось. Меня знобило, нервы разгулялись вовсю, я боялся, как бы Вестал чего не заметила. Обед тянулся вечно, я заставлял себя есть силком. Когда мы наконец перешли в гостиную пить кофе, Вестал подошла к окну, раздернула шторы и выглянула в дождливую ночь.

– Вот досада! – сердито заметила она. – Сто лет не было дождя, а как я собралась ехать, полил ни с того ни с сего.

– Из дома оно всегда страшнее. – Я устроился перед камином, который зажег Харджис, чтобы прогреть гостиную. – Может, перестанет.

– Нет, льет как из ведра. Будет так поливать, я и не поеду никуда.

Хотя я знал, что она так скажет, сердце у меня опустилось. Харджис разливал кофе. Я понимал, как важно, чтобы позже он свидетельствовал, что я не настаивал на ее поездке.

– Конечно, зачем тебе? – небрежно бросил я. – К тому же сегодня интересная передача по телевизору. Позвони миссис Хеннесси да скажи, что не сможешь.

Вестал подошла к камину, взяла чашку кофе и села.

– Нет, ну какая досада! Так хотелось познакомиться со Стовенским. Но не люблю водить машину в дождь. – Она взглянула на Харджиса. – Узнайте, может, Джо стало лучше? – Когда тот ушел, она продолжала: – Что толку держать шофера, если он заболевает в самый неподходящий момент!

Я изобразил смешок:

– Но ведь это первый раз, правда? Всем случается заболеть. Еще скажи, ты не справишься с машиной в дождь. Чего ты беспокоишься?

– Что-то случилось, Чад? – Она остро взглянула на меня. – Ты так странно ведешь себя сегодня.

Я едва держался.

– Что за ерунду ты говоришь!

– Я очень чувствую атмосферу. Ты взвинчен сегодня. Почему, Чад?

Я пустился было разубеждать ее, но тут вернулся Харджис.

– Простите, мадам, но Джо лег в постель. Ему очень плохо.

– Тогда лучше никуда не поезжай, – прервал я ее раздраженный всплеск. – У этого скрипача и без тебя поклонниц хватает. Он и не заметит, что тебя нет.

Похоже, угадал. Вестал тут же вскинулась:

– Нет, он ждет меня! Я уверена, он бы ни за что не принял приглашения Шарлотты, если бы не обещала прийти я. Я должна пойти.

– Ну как желаешь, – сказал я, когда Харджис выходил. – В машине не промокнешь. Если планируешь все-таки ехать, тебе пора одеваться. Уже почти девять.

Она опять подошла к окну.

– Чад, ну будь милым, поедем вместе? А?

– Прости, Вестал, но ведь через полчаса приедет Райан.

– Ой, ну ладно, пойду одеваться. – Подойдя ко мне, она взяла меня за лацканы смокинга и улыбнулась. – Милый, ты правда ничем не расстроен?

– Какая ты беспокойная! – Я обнял ее и с силой поцеловал в губы.

Две или три отвратительных минуты простояли мы так, а когда я оторвался от нее, она схватила меня за руки:

– Мне необязательно ехать, Чад. – В глазах у нее то же откровенное желание, как тогда на стадионе. – Мы можем побыть вместе, Чад.

– Попозже. – Я отвернулся, чтобы она не прочитала ужаса у меня на лице. – Поезжай пока. Блекстон застрянет у меня не меньше чем на час.

Повисла неловкая пауза, потом Вестал сказала:

– Значит, сегодня вечером, Чад.

Когда она вышла, я подошел к бару и налил себе виски, большую порцию; руки у меня ходили ходуном.

Без двух девять Вестал, натягивая кожаные черные перчатки, вошла снова. Она была в белом плаще и маленькой черной шляпке.